Моя интуиция прямо орала об опасности, а я, довольно часто выбирающийся живым из переделок только благодаря ей, привык доверять своему внутреннему «я». И вообще, ну не даром же воет чертова сирена и всюду следы крови, пальбы?

Осторожно передвигаясь по коридору, наткнулся на очередную странность: вон там, под самой стенкой, метрах в пяти от меня, лежит чей-то ботинок, а чуть дальше, перед дверью в каюту, помятая куртка. Кто-то куда-то торопился, причем так, что пришлось раздеваться на ходу, или же человек бежал так, что одежку на ходу терял?

Подойдя ближе, я понял, что это не ботинок, а оторванная человеческая ступня, а от нее тянется темный след к той самой двери, перед которой валялась куртка.

«Что за черт?» – в который уже раз мысленно повторил я.

Осторожно присев, заметил гильзы.

Лежали они возле оторванной конечности, было их шесть или семь, а главное – гильзы эти явно того же калибра, что и боеприпасы в моих подсумках.

Получатся, стрелок вел бой, пока не получил ранение? Или сам в себя стрелял? Обезумел настолько, что сам себе ногу продырявил? Да чего там продырявил ‒ оторвал к чертям!

А затем уполз в каюту, по пути скинув еще и форменную куртку, которую я, подойдя чуть ближе, сразу узнал. Предмет личной гордости нашего самого молодого бойца, Джереми Хоукинса – настоящая куртка из армированного волокна, способная остановить нож или пулю на излете.

Нет, определенно, Хоукинс был не из тех, кто ударился бы в панику настолько, что сам по себе начал бы палить. Несмотря на то, что он самый «зеленый» в группе, этот человек прошел многое. Его сложно удивить, и уж тем более испугать.

Я осторожно пошевелил лежащую на полу куртку стволом своей винтовки. На ней были заметны несколько темных пятен, в центре которых следы пробоев, как будто в грудь ударили пучком тонких игл. Это еще что такое?

Дверь в каюту открывал, уже изготовившись к чему угодно. Держа под прицелом примерно середину дверей, аккуратно нажал на панель сенсора и немедленно отпрыгнул назад, прежде чем двери с шипением открылись.

Я замер, целясь в темное нутро каюты, но никто и ничто не спешило выпрыгивать на меня оттуда, хотя и тело Джереми я не увидел.

Единственным следом присутствия тут моего раненого «коллеги» было здоровое пятно крови на полу возле стула, и никакого кровавого следа, ведущего из каюты.

Он что, вдруг встал и улетел? Сначала заполз сюда, а затем телепортировался? Да что же за херня…

Внимательно осмотрев помещение, я не обнаружил ни следов боя, ни стреляных гильз, ни путей, которыми человек мог выбраться из каюты, кроме как через двери. И уже готов был поверить, что он телепортировался, вознесся, просто исчез, при этом не оставив никаких следов и намеков, но вот такого, что он ушел, бросив свою куртку, быть не может.

Мне все же удалось найти важную деталь – на краю подсохшей лужи крови остался отпечаток чьего-то ботинка. Размер большой, да еще и нога правая (а правая нога Джереми осталась в коридоре).

Хм…кто-то забрал его отсюда? Причем забрал, пока Джереми находился без сознания (как я уже говорил, Хоукинс ни о чем не переживал больше, чем о собственной сраной куртке, и ни за что бы ее не оставил).

Так как отпечаток подошвы был идентичен моему, я смело предположил, что за Джереми пришел кто-то из нашей группы. Но куда они могли направиться?

Ну, как мне видится, найти его можно в лазарете. Куда еще раненого могут унести? Что ж, значит, туда и направимся…

Я вернулся в коридор, пошел дальше. Теперь я уже точно готов к бою, и урою любого, кто преградит мне дорогу. Шел осторожно, держа под прицелом опасные места, точки, где мог укрыться противник.