Несмотря на объяснение, Гвоздь всё ещё сомневался, поскольку и до этого его приятель считался одним из лучших университете. Однако следовало признать, что после знакомства с Ёжиком успеваемость Океана по всем предметам стала нарастать геометрической прогрессии. Раньше он мог за один вечер без проблем запомнить близко к тексту более ста страниц из любого учебника. Однако после того памятного вечера его ежедневным минимумом стали пять книг среднего объёма. Теперь же после повышения пропускной способности канала связи, Океан мог прочитать за день до двух десятков книг, причём на разных языках.

Однако не всё оказалось так радужно и безмятежно. Тот эпизод в автобусе, когда дикая боль ощущалась одновременно с другим человеком, находящимся поблизости, не был случайностью. После этого памятного дня подобные ситуации стали периодически повторяться, что поначалу сильно выматывало. Океан стал остро чувствовать чужую боль, как свою собственную, и ничего не мог с этим поделать. Кроме того, оказалось, что Ёжик чувствует то же самое. Доведённое до крайности сопереживание в отношении абсолютно незнакомых людей действовало угнетающе на обоих симбионтов.

Пришлось обратиться за консультацией к независимым специалистам. Однако и здесь Океана поджидало разочарование. Сразу несколько клиник, проведя обследование, выдали одно и то же заключение, согласно которому он был практически здоров.

– Похоже, теперь с этим уже ничего не поделаешь, – сказал ему Ёжик после очередного болевого приступа у них обоих.

– Ты прав. Но, давай, во всём искать плюсы. Периодически возникающая сильная боль является стимулом для развития способностей по её самоконтролю, – возразил Океан.

– Теоретически да. Но, как ты себе это представляешь на практике?

– Помнишь, я рассказывал тебе, как это было в самый первый раз, когда мне удалось немного ослабить боль? – мысленно обратился к симбионту Океан.

– Ты ещё спрашиваешь?! Конечно, помню. Даже во время твоего, как обычно скупого на подробности рассказа, я ощутил часть той боли, о которой ты говорил. Однако мне вполне хватило для начала. Даже две колючки сразу отпали, – сообщил возбуждённый кактус.

– Так вот. Наметился определённый прогресс в этом направлении. Отдельное спасибо за это Гвоздю, который в своё время указал правильный путь. С каждым следующим разом контролировать болевые ощущения у меня получается всё лучше и лучше. Ты и сам, наверняка, это уже заметил, верно?

– Конечно. Только я по своей наивности думал, что это я так хорошо адаптировался к боли, что стал её меньше чувствовать. Спасибо, что просветил, – с лёгким разочарованием ответил Ёжик.

– Думаю, что со временем я смогу снизить болевые ощущения до приемлемого уровня, который не будет так сильно выматывать нас обоих. По крайней мере, я тебе обещаю, что сделаю для этого всё возможное.

– Это было бы очень кстати, учитывая то, как много боли вокруг нас. Раньше мы с тобой её не замечали и спокойно проходили мимо (в том смысле, что ты проходил, а я оставался на месте). Теперь же просто так не отделаешься – приходится тоже пострадать за компанию.

– Всё верно. Я стал по-другому относиться к окружающим, потому что чужая боль – это теперь и моя боль. Расхожая фраза, над которой в душе посмеивается большинство людей, стала для меня суровой реальностью. Похоже, гиперэмпатия – ещё один побочный эффектом нашего с тобой симбиоза. В очередной раз убеждаюсь, что за всё хорошее в жизни приходится, так или иначе, платить. Но я ни о чём не жалею. А ты?

– Мог бы и не спрашивать. Конечно, нет. Симбиоз, как ты знаешь, это взаимно полезная форма жизни двух различных организмов. Если взять меня, то благодаря тебе я получил самые разнообразные ощущения, которые ранее были недоступны. Кроме того, твой нестандартный стиль мышления с явным перекосом в сторону наглядно-образного помог преодолеть ограничения, накладываемые моим растительным происхождением. Другими словами, я значительно расширил свой горизонт, хотя он и сразу после мутации был внушительным.