Крыша довольно быстро заполнилась подвижной, словно ртуть, чёрно-серой массой, которая не только плотно облепила сразу оба тела, но и начала поглощать их. Вновь прибывшие вороны сразу же присоединились к жестокой трапезе и с остервенением торопливо клевали человеческую плоть. Каждый падальщик пытался урвать кусок побольше и поэтому вовсю расталкивал своих соплеменников. Происходящая вакханалия стала всё больше напоминать адский пир, который быстро набирал обороты.

Внезапно тело Егора дрогнуло, а его лицо перекосила жуткая гримаса боли. Через секунду окровавленная ладонь, которую клевали сразу несколько пернатых, резко сжалась в огромный кулак. Голова одной из ворон, оказавшись в ловушке, противно хрустнула, а сама зазевавшаяся птица, словно чучело, свалилась на крышу. Несколько ближайших падальщиков отскочили назад и насторожились. Несмотря на этот досадный инцидент, пир был в самом разгаре. Вороны совершенно не обращали внимания на труп соплеменника с раздавленной головой. Некоторые стали клевать и его, но потом снова переключились на человека.

Егор попытался осмотреться. Однако это удалось ему лишь наполовину, поскольку левый глаз был начисто выклеван воронами. К оставшемуся правому уже подбиралось сразу трое претендентов, но внезапно открывшееся веко их отпугнуло. Подул лёгкий ветерок, и истерзанное тело Егора вдруг исчезло.

Некоторые из ворон по инерции всё ещё продолжали трапезу. Но теперь их клювы с размаху проваливались в воздух, пока не встречали под собой рубероид крыши. Озадаченные внезапным исчезновением еды падальщики в недоумении озирались по сторонам. Через некоторое время они стали поглядывать в сторону своих более удачливых сородичей, пировавших у другого тела и ни на что не обращавших внимания.

Тем временем, раскинувшееся над Эмилией чёрно-серое покрывало из кишащих ворон стало более плотным. Они суетливо клевали мёртвую плоть, по привычке торопясь как можно быстрее насытиться. В какой-то момент в вороньем покрывале почему-то стали появляться прорехи, которые, словно огонь, быстро разъедали его ткань. Меч, торчавший из тела Эмилии, внезапно исчез.

Некоторые из птиц от неожиданности рефлекторно отпрянули от трупа. Однако большинство из них с притупившимся от еды инстинктом самосохранения лишь выжидающе подняли головы. Окровавленные клювы беспокойно поворачивались то в одну, то в другую сторону. Вдруг сразу несколько ворон сначала замерли на секунду, а затем развалились надвое. Пока нижняя часть их туловища продолжала стоять на ногах, верхняя – вместе с головой и крыльями уже билась о крышу в предсмертной агонии. Разрубленные пополам окровавленные тушки повалились на крышу, заставив соплеменников отвлечься от трапезы и насторожиться.

Когда ещё десяток ворон постигла та же участь, все птицы, что ещё могли это сделать, разом поднялись в воздух. Но и здесь их настигла невидимая сила. Она продолжала безжалостно истреблять обезумевших ворон. Не успев набрать высоту, они мгновенно превращались в изрубленные тела, части которых сыпались вниз, словно из адского рога изобилия. Очень скоро вся крыша оказалась усеяна рассечёнными вороньими тушками, отрубленными крыльями и головами. Чёрные и серые перья продолжали кружиться в воздухе в безумном танце смерти. Лишь нескольким воронам посчастливилось целиком убраться отсюда.

Когда на крыше не осталось ни одного живого падальщика, лёгкий ветерок сразу стих. Егор внезапно появился прямо из воздуха и устало прислонился спиной к вентиляционной трубе. Птичьи перья медленно опускались на крышу, постепенно превращая её в пёстрый ковёр с довольно мрачным орнаментом.