Она произнесла все на одном выдохе, обжигая Верта своими словами. Он с яростью прижал ее к стене и посмотрел на нее упор. Так, чтобы она его глаза видела. Чтобы еще раз вспомнила все, что произошло ночью. Чтобы все ее раны и ушибы заныли.

– А об этом я не подумал, – Верт прищурился, и в его бесцветных радужках заплясал сам черт. – Может быть, я помешал тебе в поиске ночных приключений? Может, ты испытываешь кайф, когда тебя бьют?

Алиса не смогла в ответ и слова выдавить. Перед ней стоял истинный побочный эффект всех сказок вместе взятых. Только в них все спасители являлись положительными, идеализированными героями, а настоящие подлецы изуродованы и наказаны за свое зло увечьями.

Но темноволосый высокий подлец, если и был наказан, то красотой.

Алиса поняла, что за привлекательном телом скрывался демон, которому чужды прощение и благородство. Наверняка, он начал стрелять, потому что был на кураже. Он не хотел помочь беззащитному человеку. Он хотел поймать раш.

Алиса от злости вся затряслась. Она замахнулась, и под высокими потолками гостиной пронесся звонкий шлепок от хлесткой пощечины.

– Идиот конченный, – выплюнула Алиса и выбежала в коридор, чувствуя, как от гнева запылали щеки.

Со всей дури она хлопнула входной дверью и оказалась на лестничной площадке, ощущая, как к горлу подступал тошнотворный ком. Похоже, этот кретин был прав, и у нее действительно сотрясение.

Боясь проблеваться на пороге мерзкого чудовища, Алиса в спешке начала спускаться. Едва преодолев несколько ступенек, она согнулась пополам и ее вывернуло наизнанку.

***

Скрестив под собой ноги, Алиса отрешенно сидела на диване в гостиной. Ее темные волосы были спутаны, на щеке проступил синяк и пара ссадин. Безжизненными глазами она уставилась в одну точку, совершенно не обращая внимания на то, что творилось в доме.

Штат бухгалтеров истерично перебирал документы, лежащих на обеденном столе, беспорядочными стопками. Крепко сложенный детектив опрашивал молодую жену мистера Сильвера, чьи театральные всхлипы разносились под сводом потолков гостиной. В невозмутимом спокойствии оставался только семейный адвокат четы Сильверов.

Его звали Чарли Льюис, и в свои сорок два он работал с клиентами из Бикон Хилла и Бек Бэя. По оценке финансистов его состояние колебалось от десяти до пятнадцати миллионов долларов, но это не давало ему повода бросить любимое дело.

Чарли подошел к дивану, на котором продолжала неподвижно сидеть Алиса, и занял место рядом с ней. Повернувшись к ней, он поглядел на нее одновременно с нежностью и сочувствием.

– Ты же знаешь мое отношение к вашей семье, Алиса. Я помню тебя еще с того момента, как твой отец нанял меня на работу, не побоясь моего ничтожного опыта. Тогда мне было двадцать восемь, а тебе пять лет, и сейчас мне действительно тяжело говорить.

Чарли замолчал, сделав паузу и ожидая ответа со стороны Алисы, но та даже не шелохнулась.

– По словам твоей мачехи сегодня ночью трое неизвестных ворвались в ваш дом, – продолжил адвокат. – Детектив сообщил, что они отключили сигнализацию, а с наружных камер видеонаблюдения пропала запись за пять минут до полуночи. Под угрозой расправы они заставили отписать мистера Сильвера его недвижимость на Чарльз Стрит. В документах указан бенефициарный владелец*. Попросту говоря, установить фактически на кого отписана часть вашего состояния не удастся, либо это будет очень сложно и…

– Где папа? – Алиса впервые подала голос и подняла встревоженный взгляд на внешне спокойное лицо мистера Льюиса.

– В госпитале, – пристально глядя в глаза Алисе, ответил мужчина. – Этой ночью у него случился инсульт…