– Зачем ты пришёл? – с надрывом спросила Алиса, ощущая отчаяние. – Уходи!

Верт сцепил зубы, и скулы на его лице заиграли. Его пальцы крепче сжали запястье Алисы, и казалось ещё немного, и он переломит хрупкую кость. Внутри него разворачивалась нешуточная борьба. Он ещё никогда и никого не хотел так сильно поцеловать и наградить хорошей пощёчиной одновременно.

– Ты оглох? – Алиса попыталась оттолкнуть от себя Верта, но тот даже не шелохнулся. – Уходи!

Верт вцепился в её губы, но Алиса резко от него отвернулась. Видимо, он поцарапал ее губу, потому что во рту тут же ощутился сладковато-металлический привкус. Взяв ее голову за подбородок, Верт стремился смотреть Алисе прямо в глаза.

– Ты. Мне. Важна, – настойчиво повторил он.

Его губы снова припали ко рту Алисы, но на этот раз без предыдущей жестокости. Алиса упёрлась в его твёрдую грудь, но Верт только сильнее вжал её в стену. Он целовал её слишком нагло и властно, даже не думая об отказе. Одна его рука обхватила шею, а вторая отпустила запястье и сжала талию.

Алиса упорно продолжала отбиваться, хотя её тело в который раз неправильно отреагировало на Верта предательским трепетом. Она испуганно зажмурилась, боясь, что рассудок вновь её бесстыдно покинет.

Верт запустил пальцы в тёмные прямые волосы и оттянул их назад, запрокидывая голову Алисы. Перед ним предстала оголившаяся шея, и он прикоснулся к ней губами. Верт начал покрывать её поцелуями и лёгкими укусами. Остановившись под мочкой уха, где отчаянно пульсировала жилка, он, прерывисто дыша, прошептал:

– Хватит отбиваться. Не иди против себя.

От его шепота у Алисы ноги задрожали. Она уже истратила последние силы и была ослабленной, не в состоянии справиться с этим безумием. Ещё немного, и она окончательно сдалась, положив обессиленные руки на крепкие плечи Верта. Но перед глазами пронеслась его самодовольная ухмылка, и Алиса ухватилась за неё, как за спасательную ниточку.

«Если бы я хотел, то ты давно была бы моей».

Его низкий голос прозвучал в её голове, и волна ярости накрыла Алису. Собрав воедино остатки сил, она с диким воплем оттолкнула от себя Верта. Её губы тут же запульсировали, напоминая о его жадных и настойчивых поцелуях.

– Кретин!

Алиса замахнулась, и её ладонь прошлась по лицу Верта звонкой пощёчиной. Ожидая, что он ответит ей тем же, она вся напряглась и приготовилась отбиваться. Но Верт не двигался и стоял каменным изваянием, лишь его глаза ещё больше потемнели.

– Ещё, – выдавил он, не спуская с Алисы пронзительного взгляда.

– Гребаный садист! – Алиса вновь замахнулась, но её рука задрожала и замерла.

Разве она недостаточно натерпелась от него боли и унижений? Неужели ему мало, и он хочет сделать ещё невыносимо больнее?

– Когда же ты успокоишься? Скажи, когда тебе, черт возьми, надоест? – выкрикнула Алиса, опустив руку. – Может быть, когда растопчешь меня и превратишь в пыль? Или когда очернишь и смешаешь с грязью? Или, когда сломаешь, перекроишь и уничтожишь? Только тогда ты наконец остановишься и оставишь меня?

Сердце Алисы стучало так сильно, отдавая шумом в ушах, что она едва слышала собственный крик. Её ноги беспомощно подкосились, и она прижалась к стене, чуть не скользнув по ней на пол.

– Ты мне не веришь? – спросил Верт, ощущая, как кожа на его разбитых руках болезненно натянулась.

– Не верю, – упрямо ответила Алиса. – Ни одному твоему слову.

– Хорошо, – подозрительно спокойно произнес Верт. – Ты спрашивала, когда я успокоюсь и остановлюсь? У тебя появился шанс остановить меня.

В комнате было темно, но Алиса отчётливо видела, как Верт стащил с себя куртку и следом за ней толстовку.