Звонки прекратились, затем в комнату постучали.

– Секунду, – бесцветным голосом сказал Самсон. Он с трудом встал и поправил измятые после сна брюки. – Входите!..

В комнате появился человек в длинном кожаном плаще и в черных солнцезащитных очках. От него пахло коньяком и сигарным дымом. В коридоре, прижимая к груди газету «Песни о главном», стояла Кира Арнольдовна. Это она открыла посетителю входную дверь. В другом случае, впустив в дом мужчину (да еще так пахнущего!), она бы немедленно юркнула в свою комнату, но сейчас дело касалось дорогого ей Самсона, и она отважилась остаться.

– Собирайтесь, – сказал кожаный плащ.

– Опять?! – всхлипнул Самсон, вспомнив недавний арест. – За что?

– Не за что, а куда? – поправил его плащ. – На репетицию. Вас же вчера предупредил Зильберлейб. И не забудьте тексты своих песен.

– У меня их всего пять, – смутился Самсон.

И тут Кира Арнольдовна не сдержала переполнявших ее чувств.

– Я знала! Знала!.. – вскричала она, размахивая газетой. – Я всегда в вас верила!..

– Вы, наверное, хотели сказать, верили в талант господина Далилова, – поправил ее кожаный гость.

– В талант! Безусловно, в талант! – немедленно согласилась Кира Арнольдовна, но, сообразив, что разговаривает с незнакомым мужчиной, стушевалась и исчезла.

Самсон вяло поднялся, достал из шкафа пожелтевшую от времени школьную тетрадку и последовал за гостем.

Во дворе его ждал лимузин. Гость предупредительно распахнул дверцу машины, при этом внимательно осматривая крыши и окна домов, выходящих в тупик.

Конец ознакомительного фрагмента.