– Как есть исключительная забота расположения для лучшего покоя? – спросил Элифалиэль.

– Да, он уснул, – отвечал я.

Эльфа, кстати, до сего дня я не знал. Выглядел он как типичный хипстер: короткие, зауженные штанишки, забавная бородка, винтажная шляпа, в общем, совсем не по-военному, но все равно как-то сразу располагал к себе. Я, правда, тогда еще не знал, что он вегетарианец, но даже когда узнал, это не вызвало во мне отвращения. Может быть, правы те, кто говорят, что в жизни надо быть терпимее. Цени ближнего не за то, что он ест, а за то, кто он есть.

– Хера ли спать в такое время, собаки? – выкрикнула Эскапада, от негодования аж выпучив свои прекрасные глаза на эбеново- черном лице. А вслед за этим добавила уже совершенно другим тоном:

– Статус, мальчик, какие у тебя планы на вечер?

Я закашлялся и уже не в первый раз задумался о ее биполярном расстройстве.

– Я как-то даже еще не строил планов, – промямлил я.

Вот видишь, Откад? Между нами, оказывается, гораздо больше общего, чем можно было бы подумать. Я тоже был молод. Не так глуп, как ты, конечно со своей Полиной, ты уж прости, но есть что-то глобально общее во всех этих… даже не знаю, как сказать… Ладно, чего это я? Продолжим наш рассказ.

Я не успел выслушать ответ Эскапады, потому что меня перебил Эксцес Карма.

– Фактическая задержка нашей операции сводит на нет всякий элемент неожиданности, – сказал он. – Наши тактические планы нуждаются в строгой коррекции с учетом новых вводных.

– Господи! – вскрикнули все в один голос.

– Да, какая уж тут, – сказала Вера Кубизма, когда все немного пришли в себя.

– Неожиданность, – сказала Люба Харизма. – Вон уже и торговля.

– Налаживается, – сказала Вера Кубизма.

И действительно, вокруг нас уже потихоньку собирались лоточники, а к нашим строгим армейским палаткам добавлялись всевозможные балаганчики веселых расцветок с зазывающими надписями. Чуть в стороне устанавливали батуты и надувные горки. А по тракту мимо нас в сторону города тянулись бесконечные вереницы обозов. Траффик сегодня был как никогда плотный, и лошади загадили уже всю дорогу. Куда смотрят коммунальщики?

– Откуда столько транспортных средств? – ни к кому не обращаясь, вопросил Подбодрилл.

– Доски везут, не видишь, что ли, дебил? – рявкнула Эскапада.

– Ну да, – кивнул Рилл. Надо сказать, Эскападу он никогда не пытался подкалывать. – Вижу. А фуры-то какие у них крутые. Явно не отечественные. Шестилошадные.

– Доски, – произнес я, доставая из футляра подзорную трубу.

Изумительный белый город лежал вдали, протянувшись вдоль бухты, обрамленной многокилометровой набережной. Свой лагерь мы разбили несколько в стороне, сразу за галечным пляжем у оконечности подковообразной бухты. Лучший вид на город открывался, конечно с зеленых гор, высящихся вдали по другую сторону главного тракта, но и отсюда, с некоторой возвышенности картина открывалась просто чудесная. Очень мирная, я хочу сказать, едва ли не праздничная. Однако я посмотрел в трубу, и все встало на места.

– Ага, вот для чего доски, – сказал я.– Они забор начали строить.

– Очень интересно, – проворчала Эскапада. – Ух ты! «Все по 10»! Кому магнитик с Макгаффином?

– До хрена же леса понадобится такой городище обнести, – заметил Рилл.

– Это бизнес, мой несмышленый друг, – язвительно отозвался длиннобородый маг и волшебник Ябы, как будто все еще чем-то обиженный, брезгливо одергивая свою расшитую звездами мантию. – И очень хороший бизнес, позволю себе заметить, если ты еще не вкурил, Рилл.

– Длинная протяженность рабочих мест для хорошей позволительности имущих нанимательностей, – поддакнул Элифалиэль.