– А тут ничего не поменялось, – проговорил он, слезая с лошади.

Несколько осторожно подойдя к парадному входу, он внимательно смотрел под ноги и оглядывался по сторонам. Уже принявшись стучать в дверь (хотя понимал, что о его визите давно известно), он услышал звук шагов сбоку дома.

Эти шаги принадлежали девушке в сером комбинезоне с завязанными в хвост пепельными волосами. Её походка была простой, но уверенной, в руках она держала садовническую лопатку, а её чёрные перчатки были все в земле. Увидев перед своим порогом гостя, которого не было уже целую вечность, она прищурила глаза, словно сомневаясь в правдивости увиденного: к ней пожаловал человек, которого она ожидала увидеть в последнюю очередь. На ее достаточно симпатичном лице выразилась ухмылка, а в серых глазах блеснула искра.

Поднявшись на веранду, они оказались лицом к лицу. Она была немного выше Эрдена и смотрела на него с легкой насмешкой. Эрден же помрачнел духом, и на лице его явно читалось, что этой встрече он никогда бы не хотел дать случиться снова.

– А-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! – вдруг рассмеялась девушка, вводя Эрдена в состояние неопределенности. Словно юнец, он отвёл взгляд и нахмурился. – Боже ты мой, какой ты старый стал, ты только глянь! Я тебя чуть узнала! А это… – девушка посмотрела на Гизи, – да это же тот самый конь! Чёрт, ну всё, сержант, ты сделал мой день.

Эрден давно не слышал, чтобы его так называли. Очень давно.

– У меня дело к тебе, – нахмурившись ещё больше, холодно сказал он.

Девушка в один момент тоже стала серьезной и с бесчувственным выражением лица сказала ему: «Да, а как же иначе твоя старая туша оказалась бы на пороге ведьмовского дома».

Войдя в дом, Эрден подался чувству ностальгии: казалось немыслимым, что прошло тридцать лет, а в этом доме ничего не поменялось. Ничего. Включая хозяйки.

– Чаю? – предложила ведьма. Эрден промолчал. – Ладно, как пожелаешь. А я бы не отказалась после тяжелой работы в саду.

Эрден стоял в углу уютной комнаты, свет практически не проникал в помещение, а освещалась комната красными лампами и летающими повсюду светлячками. Воздух внутри был поразительно свежим и увлаженным. Не будь это дом ведьмы, вся деревянная мебель покрылась бы злосчастной плесенью. Говоря о мебели, комната, впрочем, как и весь дом, не отличалась ее обилием. Небольшой обеденный столик, на котором стоял поднос с грязной посудой, рядом находился единственный стул, у стены справа от входа стояли шкафчики, боги знают, чем заполненные. А подальше от зоны приготовления и приема пищи расположилась длинная скамья, и сиденье ее было обшито бордовой тканью, а под ней было набито шерстью и перьями. Эрден вспомнил, как удивился в тот раз, когда увидел эту крайне редкую вещь в доме не аристократа.

Перед глазами старого ветерана, повидавшего за всю жизнь немало дерьма, начали происходить необъяснимые и удивляющие фокусы: чашка с подноса поднималась в воздух и сама омывалась в емкости с водой, а после возвращалась назад на поднос, где ее ждали высушенные травы и цветы, дабы потом броситься в чашку и наполниться кипятком из нагретого чайника. Пока чай настаивался, девушка снимала с себя обувь, садовый комбинезон, грязную рубашку и нижнее белье. Тело ее было полностью обнаженно. Снятая одежда отправлялась по воздуху куда-то на второй этаж, а на ее смену летел другой комплект более повседневного наряда.

Прошло тридцать лет, а на ее теле и складки нет, казалось даже, что оно стало моложе и красивее. Стройные длинные ноги, нежная светлая кожа, маленькие пяточки, упругие ягодицы. Изгибы настолько плавные, а формы настолько соблазнительные, что кровь в жилах старого, но активного мужчины начала бежать по венам быстрее, а сердце биться сильнее. Грудь ее обволакивалась чистой белоснежной рубашкой, шлейки белых трусиков скользили по гладким ножкам и прятали за собой ее сокровенное место. Она надела черную приталенную юбку, в которую заправила рубашку. Девушка носила высокую обувь пурпурного оттенка с небольшим каблуком, в этом же оттенке были выполнены ее облегающий жилет и длинный до лодыжек плащ.