В 1662 году началось серьезное смещение фокуса, отмеченное учреждением Лондонского королевского общества. Его основатели заявили, что оно необходимо, поскольку люди не знают, что и как искать. Эти ученые и их преемники открыли для исследования огромные территории, сделав мир совсем другим. Однако научное открытие – прерогатива специалиста. Большинство может лишь с трепетом наблюдать, и это никак не помогает им определять, как вести свою повседневную жизнь.

В XIX веке переключение внимания стало происходить чаще и, следовательно, сильнее сбивать с толку. Алексис де Токвиль[4] совершил путешествие в США в 1831 году из убеждения, что Америка может дать шанс заглянуть в будущее и что там можно открыть для себя удивительные вещи, возможные благодаря свободе. Реформирование политических институтов, чтобы сделать их более демократичными, стало целью почти всех, кто стремился к счастью; но Токвиль по возвращении предупредил о грядущей тирании большинства, и до сих пор нет такого места, где меньшинства были бы полностью удовлетворены. В том же году в результате путешествия Дарвина в царство животных, которое, как до тех пор считалось, существует для пользы людей, внимание переключилось на борьбу за жизнь. Ее все чаще считали доминирующей во всех аспектах существования. Но сам Дарвин жаловался, что из-за своих доктрин чувствует себя «человеком, который стал дальтоником», утратил «высшие эстетические вкусы» и что его разум превратился в «своего рода машину для вытачивания общих законов из обширных россыпей фактов», что это привело к «утрате счастья» и «ослаблению эмоциональной стороны характера». Исследование Марксом страданий рабочего класса и его призыв к революции разорвали мир на части на сто лет, хотя вскоре стало очевидно, что революции не в состоянии дать людям обещанное, какими бы справедливыми ни были лозунги. Затем, на исходе века, Фрейд предпринял путешествие в бессознательное венских невротиков, и это изменило то, как люди представляли свой внутренний мир, о чем тревожились и кого винили. Но надежда на то, что они простят, когда поймут, не оправдалась.

Все эти мыслители ставили в центр своих концепций идею конфликта. Эта идея продолжает преследовать мир. Даже те, кто хочет избавиться от конфликтов, используют их же для борьбы с ними.

Однако своеобразие нашего времени в том, что внимание переключается с конфликта на информацию. Сегодня наше стремление – предотвращать бедствия, болезни и преступления до того, как они произойдут, и относиться к земному шару как к единому целому. Вхождение женщин в общественную сферу усиливает вызов традиции, согласно которой завоевание есть высшая цель существования. Больше внимания уделяется пониманию эмоций других людей, чем созданию и разрушению институтов.

И все же многое из того, что делают люди, несмотря на эти новые устремления, продиктовано старыми способами мышления. И политика, и экономика оказались бессильны перед упрямством укоренившегося менталитета. Менталитет нельзя изменить указом, потому что он основан на воспоминаниях, которые почти невозможно убить. Но можно расширить базу воспоминаний, расширив свой кругозор, и тогда меньше шансов, что человек будет вечно исполнять одни и те же старые мелодии и повторять одни и те же ошибки.

Пятьсот лет назад Европа пережила Возрождение в результате столкновения с четырьмя новыми явлениями, расширения своих горизонтов. Во-первых, она воскресила забытые воспоминания о свободе и красоте, но ограничилась лишь древними греками и римлянами. В этой книге я попытаюсь раскрыть воспоминания всего человечества и использовать их для того, чтобы осветить проблемы настоящего в контексте, не подчиненном идее вечного конфликта. Во-вторых, в эпоху Возрождения с помощью новых технологий сблизились Европа и Америка, но это было скорее географическое открытие континента, чем открытие людьми друг друга как личностей. Между жителями земного шара по-прежнему царят тишина и глухота, хотя существуют технологии, позволяющие им говорить с кем и где угодно. Я изучил, почему люди до сих пор глухи и как можно заставить их слышать. В-третьих, в основе Ренессанса лежало новое представление о важности личности. Но это было хрупкое основание, потому что люди зависели от постоянных аплодисментов и восхищения. Оваций и уважения на всех в мире не хватает. Я искал способы справиться с этим. И наконец, эпоха Возрождения породила новое представление о том, что должна означать религия. Конечной целью всех религий является сближение людей, но до сих пор религии одновременно разъединяли их. История религий не окончена. Я сконцентрировался на том, какие духовные ценности объединяют представителей разных конфессий не только друг с другом, но и с атеистами.