– Аркаш, не до шашлыков. – Рита поднялась. – У меня свой проект на волоске…

– Ребята с НТВ будут, лапа. Фролову твоему я только что позвонил, и он обещал направить тебя.

– Пусть направит свою бабушку! Прости, бежать надо. Директор Горводоканала ждать не станет.

Брови Аркадия приподнялись.

– Олег Тимофеевич? Оп-па! Что у тебя с ним?

– Труп у них там. Я расследую. До скорого, котик.

– Стоп! А Могилевич каким там боком?

Пятящаяся к выходу Рита застыла.

– А что, Аркаш?

– Ничего. Просто парни мои засекли, как он там ошивался. Мне стало любопытно.

– Ты следил за ним, что ли?

Аркадий на мгновенье отвёл вгляд.

– Чистая случайность. Парни проезжали мимо, заметили Могилевича и доложили на всякий пожарный.

Рита сверлила Аркадия взором.

– Какого хрена, котик, тебе стало любопытно?

«Котик» раздражённо дёрнул плечом.

– У меня с Могилевичем отношения непростые. И сейчас, после заключения сделки с Горводоканалом, конечно же, я не в восторге от мелькания поблизости этого подлюги. Не знаешь, лапа, что он вынюхивает?

Рита задумчиво покачала головой.

– Так ты, Аркадий Владленович, стало быть, сварганил сделку с Горводоканалом? Ты желаешь её пропиарить и с этой целью собираешь завтра халяву у себя в загородном доме?

– Типа того.

– О’кей, во сколько?

Встав с кресла, Аркадий распахнул объятья.

– В три часа. Умница. – Он прижал Риту к себе. – Дорогу, надеюсь, не забыла? Если заночуешь, на этот раз буду в форме.

Девушка попыталась отстраниться.

– Котик, держи себя в штанах. Люди смотрят.

– Они всегда на тебя смотрят, – парировал Аркадий. – Может, в номер поднимемся? У меня есть полчасика.

– Отпусти немедленно, – пригрозила Рита, – или мне придётся звонить в колокола.

Бизнесмен разомкнул руки.

– Извини, лапа, к свадьбе я пока не готов.

Рита рассмеялась. Но, взглянув на свои часики, охнула и выбежала на улицу.

В центральном офисе Могилевичу повезло дважды: жена покойного главспеца оказалась у гендиректора, который к тому же, по барской прихоти, согласился принять журналиста без промедления. Пышнотелая блондинка-секретарша сообщила представителю СМИ, что вдова «бедняги Васи» сейчас у шефа и, вильнув чем положено, отправилась доложить. Вплыла к начальству, как лебёдушка, и вскоре вышла, приглашающе указав на дверь. Притом обронила загадочную фразу:

– Задержитесь подольше, чтоб шалава в пролёте оказалась. – Секретарша глянула на стенные часы, стрелки которых показывали без пяти минут два.

Доискиваться до смысла этой реплики Игорь остерёгся. Он просто вошёл в приоткрытую дверь.

Кабинет гендиректора, само собой, был не чета кабинету начальника управления. Отделка, светильники, мебель, словно звёздочки на погонах указывали, кто здесь кем командует. На Могилевича, впрочем, шикарные офисы впечатления не производили: в каких только интерьерах он не побывал. Однако мизансцена, представшая его взору, выглядела занятно и была режиссёрски безупречной.

Гендиректор Ракитин (седеющая шевелюра, костюм-тройка, внешность профессора) сидел на стуле, сочувственно подавшись вперёд, и ладонь его покоилась на рельефном колене молодой женщины, довольно миловидной даже с размазанным по лицу макияжем. Полулёжа в директорском кресле, женщина всхлипывала, очевидно уже по инерции. Глаза её меж тем из-под ресниц стрельнули в журналиста у двери. А Ракитин продолжал говорить приятным низким голосом:

– Ни о чём не тревожьтесь: Горводоканал позаботится обо всём. Похороны, поминки, бытовые проблемы берём на себя. Думайте о своём здоровье. Как ни цинично звучит, но только это теперь и остаётся.

– Спасибо, Олег Тимофеевич, – всхлипнула вдова, глянув на Могилевича. – Даже не знаю, как вас благодарить.