Подобная индивидуальность интерпретации вовсе не противоречит найденным субъектом смыслам. Это во многом связано с абстрактным содержанием, вкладываемым в понимание «смысла», что позволяет применять его к интерпретации самых различных предметов. При этом содержание такого смысла может оставаться неизмененным, но точно также может измениться в процессе интерпретации.

При интерпретации происходит движение «от» к движению «к» …, от неопределенности объективности к определенности виртуальности.

П.Сэлфинг

Большинство уверено в том, что поиск смысла есть высшая цель мышления, познания и т.п., то, что отличает человека, как мыслящее существо. И это же большинство убеждено – этот поиск есть процесс познания действительности, очевидно заблуждаясь. И то, что субъект «находит» является скорее средством обретения гармонии с самим собой. Причем содержание такого смысла не имеет особого значения. Главное для субъекта – «понимание» происходящего, что обычно связано с понятной причиной происходящего, понятным содержания происходящего и столь же понятными и потому прогнозируемыми результатами.

Уже в самом начале этого поиска субъект пытается наделять смыслом все что угодно, не осознавая, что тем самым «найденный» «смысл» становится категорией веры, но не действительности. Правда он никогда не согласится с этим. Для большинства подобный поиск есть всего лишь бегство от бессмысленного существования, в существование осмысленное. И потому субъект готов во всем искать и находить смысл, постоянно подключая к такому поиску интерпретацию. Это искреннее стремление субъекта и почти ничто не может заставить субъекта отказаться от этого поиска, и он … его всегда «находит».

в случае с людьми душа, увы, приобретает форму тела.

Ж.Кокто

Неукротимое стремление к поиску смысла происходящего объясняется необходимостью оправдания существования. Оказывается, что субъекту «жить просто так» довольно трудно. Он пытается жить ради чего-то, зачем-то. Иначе… жизнь оказывается бессмысленной. Хотя она приобретает мало смысла, если этот смысл «открывается» субъекту с помощью интерпретации информации. Вот только ничто кроме интерпретации не может помочь ему в этом «открытии». Это только кажется, что познание может предложить истинный смысл существования. В действительности смысл познания в избыточных вопросах, которые «приносят» еще большую неопределенность. Если это, конечно, процесс познания. Технология интерпретации приносит другой результат – восстанавливает определенность, сообщая субъекту «смысл» его существования, убеждая его в истинности этого «смысла». Заставляет поверить в эту истинность то, что наличие «смысла» существования оправдывает это существование. Вне зависимости от содержания этого «смысла».

Смысл интерпретации, как технологии обработки информации, не познание предмета интерпретации, а восстановление определенности, соответствия с ситуацией. И эта цель практически всегда оказывается достижимой, что и делает эту технологию столь привлекательной. И если считать, что в каждой новой для субъекта информации существует некая тайна, то познание направлено на проникновение в нее, ее вскрытие, а интерпретация является средством ухода от этой тайны, признание ее отсутствия. Правда субъект никогда не признается даже самому себе в том, что интерпретация есть бегство от тайны в ясную, понятную определенность.

Интерпретация информации способна «открыть» субъекту «смысл» его существования, который никогда не соответствует действительности.

Самое прекрасное из всех доступных нам переживаний – переживание непостижимого…