Лорд Хон собрал изрядную библиотеку. Он даже раздобыл карты.

И не просто карты. В комнате с зеркалом до потолка он держал ящичек, всегда запертый…

Не сейчас. Позже…

Анк-Морпорк. Само название искушало и манило.

Все, что надо, это один год. Ужасающее пугало мятежа позволит ему выковать такую военную мощь, о который не мечтал даже самый безумный император. А потом будет совершенно естественным построить флот и отправить его вершить расправу над заморскими демонами. Спасибо тебе, лорд Фан. Твой призыв будет подхвачен и поддержан.

И какая разница, кто император?! Пускай империя будет дополнительным призом, который он получит позже – так, походя. А сейчас ему нужен Анк-Морпорк с его деловитыми гномами и достижениями, прежде всего техническими. Взять, к примеру, тех же Лающих Псов. Добрая половина из них взорвались. А все потому, что их отлили по неточным чертежам. Задумка была правильной, но реализация – поистине смертоносной. Не только для врага, но и для всех тех, кто стоял поблизости от Лающего Пса.

Зато, когда лорд Хон взглянул на эту проблему под анк-морпоркским углом зрения, глаза его словно бы открылись. Какое разумное устройство общества, а ведь и действительно, лучше поручить работу благородного пушкодела какому-нибудь крестьянину, хорошо разбирающемуся в металлах и взрывчатых веществах, нежели чиновнику, который получил самую высокую оценку на экзамене, где требовалось написать стих о железе. В Анк-Морпорке люди делают вещи.

Вот он идет как хозяин по Брод-авеню, вот пробует пироги прославленного Себя-Режу-Без-Ножа Достабля. А вот играет в шахматы с лордом Витинари. Кстати, надо будет не забыть оставить ему хотя бы одну руку, иначе последняя мечта так и не осуществится.

Лорда Хона трясло от возбуждения. Да, да… сейчас. Пальцы потянулись к секретному ключику на цепочке, который висел у него на шее.

Это была почти и не тропинка вовсе. Ее бы даже кролики не заметили, протрусив спокойно мимо. Сплошная отвесная скала – и вдруг в ней возникает узенькая, незаметная щелочка.

Ну а дальше вам оставалось только двигаться вперед. Расселина открывалась в длинную лощину с несколькими естественными пещерами, ошметками травы и ручейком.

И с шайкой Коэна. Разве что он называл ее Ордой. Орда сидела на солнышке и жаловалась, что нынче уже не так тепло, как раньше.

– Эй, парни, я вернулся, – произнес Коэн.

– А ты уходил, что ли?

– Чиво? Чивоонгрит?

– ВЕРНУЛСЯ, говорит.

– Обулся? Во что?

Гордо улыбаясь, Коэн посмотре на Ринсвинда.

– Вот, привел с собой, – сообщил он. – Как я уже говорил, в наше время трудно работать в одиночку.

– Э-э… – протянул Ринсвинд, понаблюдав некоторое время за пасторальной сценой. – А есть среди них кто-нибудь, кому меньше восьмидесяти?

– Конечно. Эй, Малыш Вилли, покажись-ка, – позвал Коэн.

Из небольшой кучки стариков поднялся скрюченный человечек с явными признаками обезвоживания и лишь слегка менее морщинистый, чем остальные. Особенно бросались в глаза его ноги. Он носил ботинки с чрезвычайно толстыми подошвами.

– Это чтоб ноги доставали до земли, – объяснил он.

– А в обычных ботинках они… э-э… не достают?

– Не-ка. Ортопедическая проблема. Это как… Знаешь, есть много людей, у которых одна нога короче другой? Так вот, у меня такая, понимаешь, забавная штука…

– Не говори! – воскликнул Ринсвинд. – Иногда на меня находят поразительные озарения… А у тебя обе ноги короче?

– Ну надо ж, насквозь видит. Даром что волшебник, – восхитился Малыш Вилли.

Следующего старца Ринсвинд наградил сияющей улыбкой сумасшедшего. Почти с полной уверенностью можно было утверждать, что улыбается он человеческому существу. Ведь сморщенные обезьянки обычно не передвигаются в креслах с колесиками и не носят шлемов с рожками. Существо скорчило Ринсвинду гримасу.