Не лишена смысла версия, согласно которой чекисты в период расцвета культа личности Сталина получили негласный приказ убрать бывших царских чиновников, по роду службы хорошо информированных об аморальном поведении Иосифа Джугашвили и его вражде с Яковом Свердловым во время их проживания под одной крышей в станке Костино Туруханского края. После смерти Сталина было опубликовано письмо Я. М. Свердлова к жене, в котором он писал: «Джугашвили невыносим, и жить с ним невозможно». Хозяйка дома, где они проживали, давала показания, что ссыльный И. В. Джугашвили не любил Я. М. Свердлова, мог плюнуть ему в пищу, из-за чего тот вынужден был отказываться от еды. Если Свердлов по дому работал за двоих, мыл посуду и прибирал комнату, то Джугашвили отлынивал от домашних обязанностей: ленился носить дрова и воду, кое-как готовил невкусную пищу и не мыл посуду.

Только после разоблачения культа личности Сталина наши госорганы собрали и предали огласке множественные свидетельские показания о том, что находясь в ссылке, Иосиф Джугашвили склонил к сожительству несовершеннолетнюю сироту из многодетной бедной семьи стана Курейка Лидию Перелыгину 14 лет, которая родила от него двух детей. Первый ребенок умер при рождении, а второй, по имени Александр, под фамилией отчима Давыдов, получил образование, воевал на фронте, закончил войну в звании майора и благополучно дожил до восьмидесятых годов прошлого столетия. Это сексуальное увлечение ссыльного Джугашвили несовершеннолетней девочкой не прошло незамеченным для властей: нарушитель закона был вызван к местному жандарму для привлечения к уголовной ответственности за совращение несовершеннолетней, но к следствию по уголовному делу не был привлечен, так как дал обещание жениться на девушке по достижении ею совершеннолетия. Правда, будущий вождь и отец народов Сталин отбыл из ссылки раньше ее совершеннолетия, что можно считать формальной причиной невыполнения данного обещания, а о моральной стороне его поступка пусть судит каждый, кто ознакомится с этой историей.

Также известно, что товарищи по партии обвиняли И. Джугашвили в отсутствии политической активности во время ссылки: занимавший до ссылки пост редактора газеты «Правда», за три года в Туруханском крае Джугашвили не написал ни одной теоретической статьи в партийное издание.

Возможно, Сталин не любил вспоминать свою Туруханскую ссылку, потому что ему действительно было что скрывать из этого своего далеко не безупречного прошлого. И даже когда в 1942 году вышла полная лести и восхвалений книга «И. В. Сталин в сибирской ссылке» под редакцией секретаря Красноярского крайкома по пропаганде и агитации К. У. Черненко (будущего Генерального секретаря ЦК КПСС), Сталин встретил ее с раздражением и недовольством.

И если простых односельчан – свидетелей недостойного поведения вождя СССР в Туруханской ссылке – можно было угрозами заставить молчать об этом на протяжении десятилетий, то с бывшими царскими служащими, чиновниками и жандармами, такой номер бы не прошел. В условиях царившего в стране беззакония я вполне допускаю наличие негласного приказа об уничтожении всех возможных свидетелей недостойного поведения «вождя и учителя» в Туруханской ссылке. Под эту категорию нежелательных свидетелей мой дед, начальник Енисейской тюрьмы, подходил на все сто процентов.

После Февральской революции в Енисейской губернии и в городе Красноярске установилось двоевластие: власть в губернии перешла к Комитету общественной безопасности, и одновременно был образован Совет рабочих, солдатских и казачьих депутатов в виде Городской думы. В октябре 1917 года власть перешла к Советам, но вскоре – уже летом – большевиков свергли белогвардейцы и началась Гражданская война. Одно время в городе находились белочехи, следовавшие из плена на родину через Сибирь и Дальний Восток. Во главе администрации губернии колчаковцами был поставлен управляющий Троицкий, и только в январе 1920 года власть перешла к большевикам. Показания деда о трудовой деятельности в этот период, данные им во время арестов 1931 и 1937 годов, противоречивы и недостоверны. Возможно, деду было что скрывать от органов НКВД, так как в обвинительном заключении «тройки» приводится характеристика колчаковского управляющего Енисейской губернии: «Каменев является исправным служакой и явно настроен против Советской власти». Но для меня остается непреложным тот факт, что все неприятности в жизни деда, приведшие к его расстрелу, начались после прихода к власти большевиков в первую очередь из-за его прежней службы начальником Енисейской царской тюрьмы.