И мы с понурым видом докладываем о нашей очередной неудаче начальнику заставы. Точнее, докладываю, конечно, я. А Лавр, Дик и Петти стоят, высунув языки и, что называется, «едят» глазами начальство.

– Ну-с, товарищи пограничники, докладывайте. Что мы имеем на сегодняшний день? – спросил начальник, когда мы собрались у него в кабинете, почему-то именуемом «канцелярией».

– За последние три недели, как только КСП стала неэффективной, мы имеем около ста двадцати сработок сигнализационной системы на первом участке, – начала я бодрым голосом, – как минимум три из которых не технические, поскольку несут явные признаки нарушения инженерного рубежа государственной границы. Естественно, под явными признаками я имею в виду запаховый след.

– Да, надо же, как интересно! А почему тогда этот твой «запаховый» никуда не ведёт? – съязвил Лаврушин. – Обрывается и всё! Да ещё на таком удалении от границы? – непревзойдённый специалист явно нарывался на грубость. – Дальше они что, по воздуху передвигаются? Только не говори, что это водяной, леший или однорукий Хродвальд!

– Заткнись, – ласково приказал начальник. – Плохо ищете. Если нарушители оставляют запаховый след, то они просто обязаны оставить и видимый. А если последнего нет на грунте, – Пустой пожал плечами, – то это означает только одно – плохо ищете!

– В принципе, можно предположить и такой вариант. Однако мне кажется, – продолжала я решительно, – что даже обнаружение видимых следов ничего нам не даст. В первую очередь, я бы задалась главным вопросом: чего они хотят, какова цель? Тогда проще было бы нащупать их дальнейшие шаги. Впрочем, скорее всего, наших гостей интересует пока только наша система охраны этого участка. Вот они и прощупывают его.

– Но как? – изумился капитан Пустой. – Ведь участок, на котором происходят все эти чёртовы сработки, – на то и остров, что со всех сторон окружён водой. Сработать сигнализационную систему на острове… можно, но только подойдя к нему на каком-либо плавсредстве!

– Хотя, с другой стороны, куда тогда подевалось это самое плавательное средство? Утопили, что ли? Тоже может быть. Дно было бы неплохо проверить. Аквалангистов тоже нельзя сбрасывать со счетов. Чем чёрт не шутит. Непонятно только, на кой шут им понадобился этот остров? Ведь даже если необходимо перебросить через границу груз или человека, то гораздо безопаснее и проще сделать это на сухопутном участке, когда окружающая местность скрыта от посторонних глаз растительностью. А вся акватория острова как на ладони. Даже если предположить использование акваланга, то всё равно ничего не ясно. Ну сколько можно продержаться под водой? Час или максимум два? А береговая линия при сработках надёжно перекрывается заслонами. Пока понятно только одно – их интересует сам остров, – покачала я головой.

– Да, что-то тут не укладывается в привычные рамки. На кой чёрт им сдался этот кусок скалистой местности, там ведь ничего нет! – произнёс начальник заставы. – И не будем забывать, что расчётное время, необходимое пограничному наряду для преодоления расстояния от заставы до этого участка, будь он неладен, слишком мало. Нет, определённо мало, чтобы успеть слинять с острова, да ещё при таких погодных условиях. Как им это удаётся?

– Слышь, Наташка, а может, зверюшка какая по острову шастает? – обратился Лавр ко мне. – И нет никаких нарушителей из представителей рода человеческого? Следов-то на камнях не видно, на системе все нити целы, а собачки могли и обознаться, а?

– Лавр, – рассердилась я, – не строй из себя идиота! Ты что, в первый раз выехал с моими собаками по сработке? Тебе же прекрасно известно, что ни о каких ошибках не может быть и речи. Я, товарищ капитан, официально заявляю, что на острове кто-то бывает из «чужих». Могу доложить письменным рапортом.