– Я не грабил…

– Но они дали вам одежду, продукты, повозку… Это ваша лошадь привязана к забору?

– Моя, герр офицер! Селяне напуганы и растеряны: одна власть исчезла, новой они опасаются. Я убеждал их, что немцы – культурная нация, что они, в отличие от большевиков, не будут угнетать простых людей. Нужно лишь повиноваться и соблюдать порядок…

– Вы слушали речи Геббельса?

– Нет. Но я предполагал…

– Правильно полагали!

– Словом, они накормили и одели меня. Поручили съездить в город и договориться о сотрудничестве.

– Что вы предложили коменданту?

– Поставку продуктов.

– И только?

– Другое – не в моей компетенции.

– Вы слишком долго жили с большевиками! – рассердился Ланге. – Они приучили вас бояться. Вкусно кормить немецких офицеров – это правильно, но мало. Вермахт, сокрушающий большевиков на полях сражений, нуждается в продовольствии. Вокруг города созрели хлеба. Их нужно убрать, обмолотить и привезти на склад. Центнер зерна с каждого засеянного гектара, четыре курицы и сто яиц со двора – обязательные поставки. Остальное можно продавать… Вы хотите быть гражданином Великой Германии?

– Да!

– Берите в свои руки управление заготовками! Вы жили в этой стране, знаете язык, людей, обычаи…

– Мне нужны полномочия.

– Получите!

– Понадобится вооруженная охрана. В лесах скрываются разбитые большевики.

– Наберите в селах достойных людей и приведите в Город. Принесут присягу фюреру, мы дадим им белые повязки с надписью «Полиция» и оружие. Склад забит трофейными винтовками… Разумеется, вы будете нести полную ответственность за тех, кого отберете. Право зваться немцем надо заслужить. Согласны?

– Да, герр офицер!

– Тогда запоминайте! Наш фотограф уехал в округ, но через улицу живет еврей, который делает снимки для документов. Берет дорого, но делает быстро. Мы пока разрешаем. К обеду принесете два фото, получите аусвайс и документ о полномочиях. Через день я жду ваших добровольцев. Потом последуют более подробные инструкции. Идите!

– Слушаюсь!

– Вдруг он шпион? – вздохнул Краузе, когда гость ушел.

– Шпион предъявил бы безукоризненные документы, – хмыкнул Ланге. – Разумеется, с большевистской точки зрения безукоризненные. Мне приходилось их видеть. Русские не умеют шпионить. Они прозевали начало войны, их армии бегут, солдаты и офицеры сдаются в плен. Коммунисты на допросах показывают, что еще несколько лет назад у них была создана отличная система противодействия оккупации страны. Приготовлены склады оружия, амуниции и продовольствия для партизанских отрядов, назначены руководители подполья, проводились учения… Но потом Сталин решил, что это не патриотично – допустить врага на свою территорию. Склады ликвидировали, систему разрушили…

– Но дать полномочия первому встречному…

– Наша армия стоит у Ленинграда и Смоленска. Через месяц-другой война закончится. У нас нет времени. Вы читали приказ о поставках? Чем быстрее хлеб, мясо, молоко и яйца начнут поступать на склады вермахта, тем больше почета будет тем, кто это организовал. Если Кернер нас подведет, мы расстреляем его – только и всего. Вам, Краузе, нет нужды делать карьеру, вас ждет поместье тестя. Мне нужно заслужить расположение командования…

Комендант не ответил.

– Не обижайтесь, Эрвин! – усмехнулся Ланге. – Я человек простой – говорю, что думаю. Кстати, ваш денщик, разбудив меня спозаранок, пообещал отличный завтрак из свежих продуктов. Где они?

– Клаус! – позвал Краузе…

Кернер-Крайнев, выйдя от коменданта, отвязал вожжи от забора. Часовой у крыльца сделал ему знак, Крайнев достал из корзины, прикрытой соломой, два яйца и отдал их солдату. Часовой тут же разбил носики о приклад, выпил яйца, пустую скорлупу бросил в палисадник. Подмигнул Крайневу.