Съемки были трудными. Приходилось работать целыми днями, а трюки выполнять самостоятельно, без дублеров. Например, нужно было совершить прыжок из седла мчащейся на полном скаку лошади на крышу несущейся кареты, а затем опять на спину лошади в упряжке, рискуя оказаться под колесами.
Во время работы над фильмами он выполнил нормативы кандидата в мастера спорта по плаванию, фехтованию и верховой езде.
Вслед за успехом «Неуловимых мстителей» молодому человеку стали поступать предложения от разных режиссеров, но он всем отказывал, ведь после Яшки-цыгана все роли казались ему тусклыми и невыразительными.
Борис Сичкин и Вася Васильев (справа) в окружении поклонников после творческого вечера. Тамбов, конец 1960-х
Василий попробовал играть в театре, семь лет служил в труппе «Ромэна». Параллельно окончил студию драматического актера и устроился в Ленконцерт, под покровительством которого за двадцать лет объездил весь Советский Союз. Исполнял под гитару цыганские романсы, бардовские песни и песни собственного сочинения.
С девяностых Василий Васильев вместе с женой, взрослыми дочками и внучкой живет в Твери, руководит культурным центром, но по старой памяти иногда устраивает свои творческие вечера. И тогда, как полвека назад, снова звучит его коронная песня на слова Роберта Рождественского и музыку Бориса Мокроусова:
Или другой шлягер, с которым он появляется в финале трилогии «Корона Российской империи»:
«У Курского вокзала стою я молодой…»
Не раз случалось, когда вроде бы абсолютно фольклорные произведения оказывались изящной стилизацией. Вот, к примеру, сценка из экранизации «Золотого теленка» (1968), где Остап Бендер (Сергей Юрский) развлекает студентов в купе веселыми куплетами:
К моему величайшему удивлению, автором «миниатюры» оказалась классик отечественной поэзии Юнна Мориц. В оригинале это лишь четверостишие из ее стихотворения:
Отметился в «сиротском» жанре и патриарх авторской песни Булат Окуджава.
Для первой части трилогии Анатолия Рыбакова «Кортик» (1973) он сочинил песню беспризорника (исполнил ее за кадром Александр Кавалеров):
Талант Булата Шалвовича позволял ему с легкостью творить в самых разнообразных жанрах. Во второй серии «Последнего лета детства» (1974) – продолжении рыбаковской трилогии – звучит еще одна песня сироты. И – редкий случай! – исполняет ее девушка. Правда, не настоящая беспризорница, а актриса труппы «Синяя блуза». Так называлось в годы НЭПа самодеятельное движение «живой газеты», где в театрализованных сценках отражались злободневные события.
Фото из серии «На задворках Москвы». Журнал «Иллюстрированная Россия». Франция, 1924
Вот как звучали первые строчки этих куплетов:
Возможно, и эту стилизацию придумал Окуджава, ведь прозвучавшая в том же фильме «Песня чечеточника» («Я не богат, червонцу рад») тоже его. И о ней разговор особый.