В доме у Петровых было много интересного и необычного, золотые руки дяди Жени творили чудеса. Работал он водителем троллейбуса, много читал, очень любил и знал свой город и его историю. Беда была только в том, что дядя Женя был алкоголиком. Когда он начинал пить, остановить процесс было невозможно. Он не ходил на работу, пил водку, запивая ее сладким, крепким, холодным чаем и при этом ничего не ел абсолютно, и спал. Спал, пил и снова спал. Так могло длиться три или пять дней, потом он приходил в себя и шел на работу.

Тетя Муза – миниатюрная, смешная, очень подвижная женщина, работавшая в крутом ресторане на Невском проспекте простой посудомойкой, терпела все его запои безропотно, она его просто жалела или любила. Вот у нее житейской мудрости было море. Однажды она с девочками прогуляла весь день по магазинам и не успела приготовить обед. Дядя Женя должен был вот-вот вернуться с работы, Маруська и Аня думали, что тетя Муза сейчас ринется на кухню и станет что-то готовить, но не тут то было. Она намочила полотенце и, как только услышала поворот ключа в замке, брякнулась на диван и накрыла голову этим самым полотенцем. Заботливый муж посочувствовал жене, страдавшей "страшной мигренью", и потопал на кухню готовить ужин всей семье. Мигрень прошла, как только из кухни потянуло запахом жареной картошки и мяса.

Дедушка Петя из своей комнаты выходил редко, практически только по нужде. Еду ему носили в его комнату, так как он очень стеснялся своей слепоты и боялся быть в тягость окружающим. Сидя в своей комнатке он слушал радио и читал свои книжки, которые ему привозили в огромных мешках. Книги были специальные и читал он их пальцами. Маруська пыталась научиться этому искусству, но быстро все забыла. С дедом она подружилась, он хоть и слепой был, но много лет работал на карточной фабрике, где делали игральные карты. Дом, в котором жили Петровы, принадлежал этой же карточной фабрике и жили в нем работники фабрики, среди которых было много инвалидов.

Квартира Некрасовых была оборудована многими приспособлениями, так, например, свет в прихожей включался, как только наступали на пол. В ванной так же, правда можно было просто включить свет выключателем и тогда он горел, даже если ты в ванну залез. Маруся же по своей бестолковости ходила в ванную с табуретом пока Вовка не понял, причину ее любви к этой мебели и не стал ржать, как сумасшедший. Она умиляла его своей провинциальной непосредственностью, особенно когда благодарила телефон за сообщение о прогнозе погоды или времени дня.

Еще больше ее удивило телевидение Ленинградское, по одной из программ показывали фильмы с субтитрами. Маруська внимательно их читала, а Вовка мешал ей, постоянно проходя между ней и телевизором, чем вызвал ее страшное неудовольствие. Как же она удивилась, когда он просто прибавил звук, оказывается он его убрал, потому что ночью смотрел футбол и не хотел никому мешать, а Маруська решила, что если фильм с субтитрами, то звука нет и не будет.

За ее детскую непосредственность и рассеянность он и полюбил Маруську, сначала братской любовью, а потом и нет.

Жили они все в одной комнате, у тети Музы и дяди Жени была кровать, которая убиралась в стенку. Маруська с Аней спали на Вовкином диване, а он сам на раскладушке рядом с диваном. Все чаще Маруся просыпалась, пытаясь отнять свою руку у Вовки, ну любил он, засыпая, прижать ее к своей груди.

Девчонки искали себе жилье, но сильно не торопились, так как Маруська еще сдавала вступительные экзамены, а Аня, окончившая школу с медалью, уже сдала единственный экзамен на 5 баллов и жила в ожидании чуда (Маруськиного успешного поступления).