Безумной красоты вид приносит огромную лёгкость и мятное спокойствие, даже несмотря на то, что девочка идёт в полную неизвестность. Ей не страшно. Она ждала этого много лет. В Америке ведь точно лучше, чем здесь, Артём так сказал, а он точно знает, он умный парень.

– Сигаретку? – Артём протягивает одну.

– Давай.

– Страшно?

– Нет.

– Вот и мне нет. – Артём привык всегда и везде выглядеть крутым, но теперь аура абсолютного контроля за ситуацией от него не ощущается в том же заражающем виде, в котором это бывало раньше.

– Да и смысл нам бояться? Мы ведь в лучший мир плывём.

– Ага.

Артём замечает грузную фигуру капитана, что направляется сюда, угрюмо перешагивая с ноги на ногу. Его фамилия Гринько, он хромает, видимо, из-за шрамов молодости. Глаза у капитана вечно грустные, это цепляет Эбби. Ей Гринько внушает доверие.

Помимо всего прочего, капитан Гринько курит, но курит он исключительно самокрутки, которые крутит из чего-то очень дрянного, возможно впихивая туда все элементы таблицы Менделеева и ещё чуть-чуть сверху. Артём как-то попробовал это курево, так его чуть наизнанку не вывернуло под громкий хохот матросов.

– Шо здесь сидите? – Гринько затягивается своей самокруткой.

– Вид здесь красивый. Хотим насладиться. – Отвечает Артём.

– Ах, вид. Я, кохда впервые вышел в море, то точно также смотрел на волны, звёзды, хоризонт и думал…

– Душу излить хочешь?

– А ты может хочешь нормальную сихаретку? – Покашляв, Гринько протягивает самокрутку Артёму. Тот в ответ только хмыкает, словно гордость его задета.

– Нам не интересно твоё прошлое.

– Мне интересно. – Эбби влезает в разговор мужчины и мальчика. Артём косится на неё недоверчиво, не понимает, зачем ей это. А Эбби ведь просто хочет услышать что-то, что она поймёт. Гринько тем временем снова затягивается, выдыхает дым и вспоминает:

– Я смотрел на эти воды, звёздное небо, хоризонт и думал, как же прекрасен этот мир. Этот мир, вечный, ничем не охраниченный. Бесконечный. Этот воздух, в нём особая атмосфера, а?.. Как же тохда я чувствовал, как никохда раньше. Мне хотелось смотреть на всё это и понимать, что вот я, я здесь. Так далеко от дома. Но под всё тем же небом. Оно одно ведь у нас, это небо. И в Москве, и во Владивостоке, и в Киеве, и в Нью-Йорке, и в Лондоне. Небо у всех одно, земля одна. Нужно понимать, какой мир нам дан.

– Не стоит забывать, что этот мир очень жестокий. – Артём влез поперёк разговора.

– Люди делают мир жестоким. А вот звёзды что тебе сделали? Небо это как тебя обидело, малой? Люди злые, люди хрешные. Они умеют ненавидеть. Уж я-то знаю. А природа может и бывает жестока, но не по своей же воле. Она остаётся чистой. И, чёрт побери, какой же прекрасной.

Эбби слушает капитана и молча соглашается. Мир прекрасен, пусть он и обидел её столько раз. И люди в нём не все плохие, стоит только посмотреть на Артёма и капитана. Они ведь хорошие. Эбби хочется, чтобы этот миг был вечным. Момент на этом корабле полностью изолирован от всех проблем внешнего мира, всех обид, всех утрат и всего плохого.

– Капитан, а вы откуда?

– З Киева. Вы, кохда на Аляску прибудете, то берегите друг друга. Своим нужно держаться вместе.

– Своим?

– Своим, девочка, своим. Ты всё поймёшь позднее.

Позднее вечером, в каюте, Эбби и Артём рассуждают о будущем, об их новой жизни. Новой жизни за Беринговым проливом, где всё у всех хорошо. Где все товары самые лучшие, и люди другие совсем, и есть что-то светлое.

– Мы плывём в новый мир, а потому нам нужны новые имена. Нам нужны образы. С помощью этих образов можно получить силу, мы бы были, как Барон. У него ведь тоже образ. Самое главное – помнить, что чтобы придуманная личность могла действительно влиять на мир, она должна превосходить реальную. – Артём блуждает по комнате, рассуждает вслух, перебирает варианты в голове и надеется увидеть среди них тот самый.