Говорить и что-то обсуждать сил не было вовсе. Они просто молча плавали, ныряли и плыли под водой, чтобы этот запах с тела исчез. Потом долго сидели на берегу в закатных лучах солнца, развесив выполосканную одежду на ветвях орешника.

— Я не думаю, что долго смогу вот так, - начала Аня. – Надо понять, где мы и подумать о дороге обратно. Ты права… никакой романтики здесь нет. Это жуткое средневековье: умереть можно, просто попив грязной воды.

— Не думай, что я тебя в чем-то виню, Ань, - Лена переоделась в чистое и лежала сейчас в густой траве возле реки. Мыслей не было вовсе. – Лучше привыкнуть к тому, что есть, чем разочаровываться в попытках вернуться. Если это возможно, думаю, оно само вернет нас назад.

— Я просыпаюсь и засыпаю с мыслями о возвращении, подруга. Я стараюсь думать теми же словами, которыми мечтала о нашем с тобой попадании в эту задницу. И каждое утро долго не открываю глаза, надеясь, что окажусь дома.

— Я тоже утром боюсь открыть глаза, - хохотнула Лена. – Ну, ничего, прорвемся, Ань. «А всё, что нас не убивает… не убивает нас и всё», - вспомнила она строчки из смешного четверостишия. – Идем, может сегодня кухарка приготовила что-то более симпатишное?

Эвин уже закончил с навозом, распряг лошадь и даже помылся за конюшней водой из колодца. Этим он похвастал, когда догнал девушек возле «столовой».

— Надеюсь, ты не заболеешь от холодной воды. Не стоит так рисковать, - Аня сдвинула брови.

— Ничего, я всегда так делаю. Как, думаете, моются солдаты? Если не мыться, легко заведутся вши. Я поэтому не сплю со всеми на конюшне. А когда убираю там навоз, не поднимаю солому над головой. Как-то я видел… они сыплются из подстилки, как орехи осенью.

— Мда, я теперь в конюшню ни ногой, - заявила Аня.

— Зря так думаешь. Завтра именно там начнем. Надо найти колеса, чтобы сделать еще три телеги. Пусть стоят там и набираются. А в конюшне главное - не сидеть на полу. Я подворачиваю штаны, чтобы вши не лезли на них. А ноги проверяю часто. Вот до сих пор и не набрал их там, как все.

Есть на этот раз сели еще дальше ото всех. Казалось, эти вши уже приметили их нежную кожу, спланировали план наступления на новый «корм» в виде двух женщин и скоро начнут атаку целым полчищем. Аня содрогалась от мысли, что завтра они ступят на территорию, которую можно назвать их гнездом.

— Надо объявить войну со вшами, - тихо предложила Лена. Заставить всех мыться, стричься и как-то обеззаразить конюшню.

— Насмешила. Прямо как война «Алой и Белой розы», - засмеялся мальчишка и Аня опустила свою миску на землю.

— Что ты сказал? – переспросила Аня, дождалась, когда Эван повторит, и глубоко задышала. – Когда она была?

— Говорят, что скоро закончится. Йорки побеждают. И это хорошо, - ответил парень и принялся активнее загребать ложкой кашу. Аня смотрела на Лену все больше расширяющимися глазами.

12. Глава 12

Аня тянула Лену, как упирающегося ослика на веревочке, подальше от мальчишки. Лена оглядывалась на Эвана и делала непонимающее лицо.

— Какого черта, Ань? Нам пора ужинать. И так утром котел скребли. Если я сейчас не поем, мне утром головы не поднять, не то что ног, - недовольная Лена тянула подругу обратно.

— Ты слышала, что он сказал? – запыхавшаяся Аня остановилась, когда они зашли за угол конюшни.

— Побеждают Йорки, но мне сейчас мало интересно про собак, подруга. Я хочу есть и спать.

— Каких собак? – опешила Аня.

— Йорки. Он же сказал… - Лена наморщила нос, подозревая, что ляпнула что-то не то.

— Это династия, Лен. «Белая роза» это Йоркская династия. Они начали бороться за трон где-то в середине пятнадцатого века.