Директриса позвонила в медный колокольчик, и скоро в кабинете появилась прислужница, на этот раз другая, только наряд остался неизменным — чепец, платье и передник.

— Приведите ко мне женщину, стоящую у ворот, — велела госпожа Амафрея.

Директриса позвонила во второй раз, теперь уже в стеклянный колокольчик, и в ответ на его звонкий голос на пороге возникла девушка в длинном синем платье без украшений. Плечи закрывала пелеринка, волосы были собраны в гладкую прическу. Верта заметила на шее девушки черную повязку с серебряными письменами и удивилась: она никогда не видела таких странных украшений.

Девушка присела в поклоне и замерла, опустив глаза в пол.

— Андра, сопроводи новенькую в розовую спальню. Я отдаю ее под попечительство госпожи Гран. Занятия младших классов как раз должны закончиться.

Госпожа Амафрея подтолкнула оробевшую Верту в сторону Андры.

— А можно мне напоследок увидеть маму? — встрепенулась девочка. — Я хочу попрощаться!

— Нет, — бесстрастно ответила ледяная госпожа директриса. — Теперь я тебе буду и матерью, и отцом. Будь послушна, и тогда мне не придется тебя наказывать.

— Но…

Андра, которая незаметно подошла и встала за спиной Вертраны, дернула ее за руку.

— Идем, — прошипела она. — Быстро!

Верта поплелась за девушкой, изо всех сил сдерживая слезы. Сейчас мама подпишет договор, получит мешочек с тремя десятками королевских золотых монет и навсегда покинет Институт. А Верта никогда-никогда ее больше не увидит.

В коридоре, где взгляд госпожи Амафреи уже не мог их достать, Андра вдруг остановилась и погладила Верту по голове.

— Ну, не реви! Если бы ты продолжила канючить, то напросилась бы в карцер. А то и пару ударов розгами заполучила бы! Сухарь скора на расправу.

— Сухарь?

Андра быстро огляделась, наклонилась к лицу Верты и улыбнулась. Улыбка у нее была хорошая, человеческая.

— Мы так директрису называем. Только, чур, никому!

Верта невольно улыбнулась в ответ. Может быть, все здесь действительно будет не так плохо!

— А ты кто?

— Я? Воспитанница последнего курса, весной будет выпускной. Ну идем же…

Андра повела девочку за собой по лестнице. Они миновали третий этаж, четвертый и поднялись на пятый. Здесь и находились спальни младших воспитанниц.

Розовая, стены которой были окрашены в этот цвет, пока пустовала. Верта не знала, что она надеялась увидеть, но все же была неприятно удивлена аскетизмом спальни. Здесь стояло десять кроватей, рядом с каждой находилась тумбочка. Стены пустые, а на голом дощатом полу ни дорожки, ни коврика.

— Будешь спать там.

Андра указала на незаправленную постель. На тонком тюфяке были сложены горкой серое одеяльце и плоская подушка.

Верта присела на край кровати.

— Можно я спрошу тебя?

— Да, конечно, — доброжелательно ответила Андра.

— Это украшение у тебя на шее… Я таких прежде не видела.

Андра побледнела и потерла шею, будто бы темная лента душила ее. Однако ответила:

— Это не совсем украшение… Это знак того, что меня выбрали. Лента и символы на ней говорят о том, что скоро я буду принадлежать дому Ригель.

Верта сжалась. Она впервые столкнулась с доказательством того, что все, что она слышала об Институте, правда.

— Тебе страшно? — тихо проговорила она.

Андра улыбнулась, вот только на этот раз улыбка вышла натянутой, фальшивой.

— Род Ригель богат и знатен, а лорд Симус наследник дома. Я очень рада, что буду служить ему.

Андре не удалось провести свою маленькую знакомую. Верта сидела, опустив голову, моргала, пытаясь удержать слезы. Девушка осторожно приподняла ее лицо за подбородок.

— Выше нос! Иногда здесь бывает весело. А если ты полюбишь учиться и заведешь подруг, то каждое утро станешь просыпаться с радостью.