Амелла вздохнула и посмотрела на часы. Без двенадцати девять. Она специально приезжает пораньше, чтобы выпить традиционную утреннюю кружку травяной настойки. Сегодня вторник, значит ромашка. Посетитель не может не знать о ритуалах первых, но ему всё равно. Ладно. Прошли старые времена.

– Что вы хотите?

– И даже не думайте, что я буду называть вас «чтимая». Я в профсоюзе состою, – зачем-то уточнил он.

В своё время блондины были настолько благодарны древним за то, что те пустили их в свою Долину и спасли от жестоких преследователей, что начали называть коренных жителей – чтимые, хотя их никто не просил и не заставлял. Первые всегда были равнодушны к иерархиям. А теперь вторые подчёркнуто не хотят называть их чтимыми в знак протеста против высокомерия, которое сами же навязали. Народы долго живут вместе, но по-прежнему не понимают друг друга.

– Вы не обязаны называть меня «чтимая». Все виды различий отменены десяток лет назад.

– Двенадцать, – уточнил мужчина.

– Двенадцать, – согласилась Амелла и с тоской посмотрела на соседа, который отхлёбывал дымящуюся настойку и не обращал внимания на женщину в сером жакете, которая мялась возле его стола и не решалась присесть.

– Вы, наверное, тогда совсем маленькая были.

– Вы действительно пришли сюда, чтобы обсудить мой возраст? – девушка приподняла тёмные полоски бровей.

– Да уж, – скривил посетитель бледные губы. – Времена новые, а порядки старые. Хамите человеку старше вас просто потому, что вы бывшая, – он помахал пальцем перед своим лицом, – бывшая элита.

Бледное хорошенькое лицо, обрамлённое тёмными волосами, ничего не выражало, кроме вежливого интереса.

– Вы абсолютно правы. Я бывшая элита, а вы нынешняя. Возможно, вы хотите представиться.

– Меня зовут Сит Ир Бенчжа. Я приказчик у коммерсанта.

Он замолчал.

– Вы подготовили заявление о нарушении ваших прав на судьбу?

Из высокого витражного потолка лучи солнца поползли по людям, полу и столам цветными пятнами. На столе Амеллы привычно примостилось красное прямоугольное пятно.

– У меня есть заявление. Вот, адвокат составил, всё здесь написал. Подробно. Мои права нарушены.

Он протянул инспектору тонкую папку. Она вытащила несколько листов с напечатанным текстом и неторопливо прочитала. Всё это время губы мужчины подрагивали, он морщил нос и дёргал подбородком. Иногда окидывал взглядом её стройную фигурку обтянутую серым тонким свитерком. Книги на её столе. Справа лампа, а слева подставка с двумя фундаментальными трудами: «Кодекс судьбы» и «Договор», которые регламентировали деятельность департамента.

Амелла подняла голову и отложила листы.

– Я ознакомилась с документами. К сожалению, вынуждена сообщить, что я отклоню ваше заявление как не обоснованное.

– Что! – глаза мужчины распахнулись и стали круглыми, как его лицо. – Почему это? Вы даже не разобрались.

– Я уже видела сотни подобных заявлений. Проигрыш в азартных играх не является преступлением против судьбы. Это чётко указано в соответствующих статьях Кодекса.

Сит Ир сжал и вытянул свою кепку, словно хотел разорвать её надвое.

– Но это бред! Это бред! Мне постоянно не везёт. Постоянно. Я всё время проигрываю. Я в карты играю и проигрываю даже в мист. Понимаете, даже в мист! А это вообще игра для детей. Даром, что на деньги. Кости. А кости! Это мрак. Они не хотят падать правильно. Я ни разу не выиграл, ни разу. Понимаете! Это что, по-вашему, не преступление! По-вашему они сами не падают! Нет, нет, – он снова помахал указательным пальцем перед собой. – Это архонты. Это они. Нет здесь других вариантов. Зловредное проклятие, вот что это. Я ведь узнавал у знающих людей. Это проклятие. А значит, ваша прямая обязанность расследовать и выяснить. И принять меры. Владыки, конечно, права имеют, но ведь не воли же человека лишать. Кто им позволил! Я имею право на выигрыш.