Мне рассказывали таксисты один удивительный эпизод. Однажды диспетчеру поступил вызов из Переделкина. Это такое место километров в двадцати от Москвы, где расположен писательский поселок и Дом творчества писателей, они там работают. Так вот, поступил оттуда вызов на такси поздно вечером, к тому же в проливной дождь. Диспетчер, понятно, отвечает, что за город он машины не высылает, да и не согласится ни один таксист ехать в такое время. И вдруг ему говорят, что машина нужна Райкину. Вы знаете, что тут поднялось? Все водители, которые только были в этот момент у диспетчерского пункта, заявили, что они едут. Увидеть Райкина!

И каждый раз, когда мне предстоит идти на концерт этого артиста, я иду как на праздник. Поэтому, когда я приезжаю к нам в отдел и с гордостью объявляю Игорю, что достал обещанные билеты, то в первый момент даже не замечаю, как странно посмотрел он на меня и каким странным голосом сказал:

– Тебя вызывает Кузьмич. Немедленно.

Но уже через миг ко мне возвращаются все мои заботы и тревоги. Я с беспокойством спрашиваю:

– В чем дело, ты не знаешь?

– Звонила Варвара.

– Что-о?!.

– Ну да. Мушанский назначил ей встречу.

– Здорово!

– Ничего здорового. Она отказывается идти.

– И не надо. Только бы знать, куда он придет. Мы и сами его встретим.

– Не на дурака напали. В общем, идем. Кузьмич тебя ждет.

Мы выходим в коридор.

Кузьмич действительно меня ждет и утюжит ладонью затылок, а это, как вы знаете, кое о чем свидетельствует.

– Где ты пропадаешь? – спрашивает.

Я докладываю о встрече с Элеонорой Михайловной.

– Неплохо, – чуть смягчаясь, говорит Кузьмич. – Лихо ты ее разыскал. Смекалка у тебя все-таки есть. Значит, он ночевал у той барышни? Так-так…

– Теперь у него пистолет, Федор Кузьмич, – напоминаю я.

– М-да… – задумчиво кивает Кузьмич. – И вообще он сильно изменился, как говорит эта Элеонора. Даже она его, видимо, побаивается теперь.

Игорь молча усмехается, а я вставляю:

– Что изменился, это мы и сами заметили.

– М-да… – Снова задумывается Кузьмич, потом неожиданно спрашивает. – На какой, ты говоришь, машине она ездит?

– «Запорожец», – отвечаю, не очень, однако, понимая, зачем это Кузьмичу понадобилось. – Желтый. Точнее, горчичный. Серии МОФ. – И называю номер машины.

Я все время сдерживаюсь, чтобы не спросить о звонке Варвары. Но вот Кузьмич и сам вспоминает о нем.

– Звонила твоя Варвара, – говорит он. – Мушанский ей свидание назначил. Но она идти отказывается. А без нее мы не обойдемся.

– Почему же не обойдемся, Федор Кузьмич? – запальчиво спрашиваю я. – Мы же его приметы знаем. Пусть только покажется.

– То-то и оно, что без нее он не покажется. На улице Горького свидание назначил, у «Березки». Народу там тьма. Если он ее не увидит, он не подойдет, вот и все. А увидеть он ее может откуда хочешь. Тут уж мы не уследим.

– Когда он ей встречу назначил? – спрашиваю я.

– Сегодня. В семь вечера. В это время у «Березки» светло как днем.

Мы с Игорем переглядываемся. Плакал наш концерт. Я еще со Светкой как-нибудь объяснюсь по этому поводу, а вот он с Алкой – навряд ли.

– Варвара еще на работе, – продолжает Кузьмич. – До шести. Надо тебе с ней поговорить. Его вон она и слушать не захотела, – он кивает на Игоря.

– А что она Мушанскому сказала?

– Что не может прийти, что брат к ней приехал.

– А он?

– «Придешь, – говорит, – я буду ждать». И трубку повесил.

– Наглец, – коротко произносит Игорь.

– А что тебе Варвара сказала? – спрашиваю я его. – Почему она идти не хочет?

– Она мне целую истерику по телефону закатила. Кипит злостью на него и боится, конечно, тоже.

Я смотрю на часы. Начало шестого. Я еще успею застать Варвару на фабрике.