Она была в недоумении. Тревор из гипнотического сна с ней разговаривал на удивление громко и чётко. И, самое главное, казалось, что он не был под её внушением. Он как будто сам пытался общаться, а не только отвечать на вопросы, как обычно бывает в работе гипнотизёра с пациентом.

Она обдумывала сложившуюся ситуацию. В её обширной практике психолога такое случилось впервые.

А тем временем Тревор продолжал:

– Аманда, мы с тобой должны разобраться в происходящем со мной. Или с ним… Короче, мы должны разобраться и понять, кто есть кто.

Аманда слышала и недоумевала. Её глаза были широко открыты, и она не понимала, что происходит.

– А вы, собственно, кто? – вдруг спросила она.

В её голове пронеслась мысль о раздвоении личности, и она стала вспоминать симптомы этого явления. Эта мысль немного успокоила её, так как могла объективно объяснить происходящее.

– Я Роберт, – ответил голос. – Роберт из другой жизни Тревора.

– Роберт? – переспросила Аманда. – А из какой другой жизни?

– Из самой настоящей, но другой. По крайней мере мне так кажется. А иногда я не уверен. Но сейчас вы все – мой сон. Всё, что происходит с Тревором, – это мой сон, понимаешь? И ты тоже. Боже мой, я разговариваю со сновидением! С ума сойти можно!

– Вы говорите со сновидением? – озадаченно спросила Аманда. – И давно это у вас?

– Это всё уже очень давно и очень сложно. Так давно, что я и сам уже не понимаю, кто есть кто.

– Тревор, я не совсем понимаю.

– Аманда, я – Роберт, я как бы внутри сознания Тревора, то есть это он во мне. Ну, не совсем во мне. Он – в моих сновидениях. То есть, как это всё объяснить… Но это впервые! Такого ещё не было!

– Ну, о’кей, Роберт так Роберт. Но вы говорите очень запутанно. Вы мне можете объяснить, из какого сна вы вещаете?

Аманда взяла себя в руки и решила довести сеанс до конца.

– У меня сон только один. Это жизнь Тревора в моих сновидениях. Вы просто выслушайте меня, не перебивайте и, может, всё поймёте…

И голос из диктофона поведал неимоверную историю о жизни Роберта на противоположной стороне сновидения, о дневниках, в которые он записывал всё происходящее с Тревором, о переживаниях и сомнениях в реальности своего мира.

Аманда слушала рассказ уже второй раз и внимательно смотрела на Тревора. Она была удивлена, увлечена и заинтригована тем, что слышала. Внутри Тревора жил совершенно другой человек, о котором тот даже не догадывался и который вот уже почти тридцать лет наблюдает за ним изнутри своего сновидения. Тот Роберт явно полагал, что сейчас он спит и видит сон. Он никак не мог повлиять на жизнь или поступки Тревора, никак не мог проявиться, как это обычно бывает при раздвоении личности, но он хотел самостоятельно разобраться в себе и определить, где реальность, а где сновидение.

– …Мой мир почти такой же, каким я вижу мир Тревора в своих сновидениях, – продолжал вещать Роберт, – но мы с ним совершенно разные, живём в разных странах, у нас разный круг знакомых, разные профессии, работа, и в тоже же время мой мир я ежеминутно, ежесекундно воспринимаю как реальность. Но других снов в своей жизни я не видел. Только один – о жизни Тревора.

Разговор так увлёк Аманду, что она совсем потеряла чувство времени, а голос всё говорил и говорил. В его рассказе было нечто фантастическое, но это был рассказ здравого, на первый взгляд, человека, объективно оценивающего всё вокруг, человека, ищущего выход из положения, в котором оказался.

Аманда попыталась прервать сеанс, но голос просил её не делать этого. Он нуждался в общении, он искал ответы на свои вопросы. Но Аманда с подобным явлением встретилась впервые, и поэтому её мысли кружились только вокруг раздвоения личности. Другого объяснения сейчас она предположить не могла.