Затем началось создание сербских частей уже на территории России. 19 октября 1915 г. Николай II в Бухаресте принял представителей Сербии, которые ознакомили его с желанием добровольцев, находившихся в лагерях в России, сражаться с общим врагом. В ноябре того же года в Одессе был сформирован Сербский добровольческий отряд численностью более 1 тыс. человек. В него было позволено вступать всем южным славянам, которые находились в лагерях военнопленных в России[202].

К февралю 1916 г. был сформирован костяк 1-й сербской добровольческой дивизии, для которой правительство Сербии прислало в Россию офицеров из сербской армии. К началу февраля 1916 г. было «зачислено на формирование сербских полков около 17 000 нижних чинов и до 70 офицеров». Остальные должности было предложено, «за отсутствием среди военнопленных подходящих лиц, заместить чинами русской службы». Командиром дивизии был назначен полковник С. Хаджич, начальником штаба – подполковник В. Максимович. В середине мая 1916 г. дивизию посетил во время своего визита в Россию премьер-министр Сербии Н. Пашич, а затем – Николай II. К середине лета того же года комплектование дивизии в основном было завершено. Она была расквартирована в районе Одессы и Александровска (ныне Запорожье)[203].

1-я сербская дивизия была включена в состав 47-го корпуса русской армии под командованием генерала А.М. Зайончковского и отправлена на фронт в Добруджу. Здесь сербы воевали вместе с русскими и румынскими войсками с конца августа до середины октября 1916 г.[204] Дивизия сражалась храбро и понесла тяжелые потери – 719 человек убитыми, 6243 человека ранеными и 2265 человек пропавшими без вести. К началу декабря 1916 г. остатки 1-й сербской дивизии отвели в тыл и расквартировали в районе Одесса – Вознесенск – Березовка[205].

Одновременно было развернуто формирование 2-й сербской добровольческой дивизии в составе более 11 тыс. человек, а затем обе дивизии были сведены в Сербский добровольческий корпус. Его командиром был назначен генерал М. Живкович. Штаб корпуса находился в Одессе[206]. Для удобства управления состав этого формирования определили по российскому образцу: две дивизии (каждая из четырех полков трехбатальонного состава) и запасной батальон[207]. К началу 1917 г. в рядах корпуса находилось около 40 тыс. человек[208].

Российское командование рассматривало Сербский корпус как самостоятельное воинское формирование армии государства-союзника по Антанте. Находившееся в изгнании правительство Сербии придавало сербским войскам в России не только военное, но и политическое значение[209].

Комплектование сербских частей столкнулось с трудностями. Многие военнопленные высказывали справедливые опасения за судьбы своих семей в Австро-Венгрии. Кроме того, многие пленные южные славяне были «хорошо обустроены на полевых работах у сельских хозяев» (аналогично ситуации с чехами и словаками). Из-за нехватки добровольцев российские власти пытались привлекать пленных в сербские войска в принудительном порядке (таковых прозвали «силовольцами»)[210].

Однако наиболее критическими были политические проблемы. В корпусе сложилась нездоровая атмосфера, обусловленная этнорелигиозными проблемами, свойственными для южнославянского мира. Привлечение во 2-ю сербскую дивизию добровольцев – выходцев из Хорватии и Словении – осенью 1916 г. вылилось в беспорядки на основе межнациональной розни. Усилению конфликтной атмосферы в корпусе способствовали политические и иные разногласия в офицерской среде. Правительство Сербии, командование ее армии на Корфу и корпуса в России понимали, какой вред могут нанести конфликты в войсках на межнациональной почве не только боеспособности Сербского корпуса, но и идее объединения южных славян, создания их единого государства. Были сделаны попытки найти пути устранения этих конфликтов – в частности, название корпуса изменили на «Добровольческий корпус сербов, хорватов и словенцев». Однако гармонизировать отношения военнослужащих разных национальностей в корпусе и предотвратить их значительный отток не удалось