В самом заведении кровь, как будто из шланга разбрызгивали. А на полу целые лужи… Везде видны красные следы от ладоней и туфлей. Столы, диванчики, зеркала – всё в бурых подтеках. Увидев эту картину, журналисты раз и навсегда осознали, что «кровавая баня» – это не просто эффектное выражение из фильмов ужасов, у него может быть вполне конкретное воплощение в реальном мире.

Из ступора парочку вывел крик мужчины в кожаной куртке, стоящего в центре зала.

– Эй, не ходи там! Там криминалисты ещё не работали!

Нагоняй оказался адресован молодому сотруднику полиции, который озирался возле барной стойки, как будто здесь янтарная комната.

– Снимай всё. Камеру вообще не выключай, – процедила сквозь зубы Эля и заставила себя двинуться дальше.

Игорь повиновался. Руку с камерой он опустил, чтобы кто бы то ни было как можно позже заметил, что парень фиксирует всё происходящее.

Важный мужчина в куртке, похоже, является следователем. Прикрикнув на полицейского, он продолжил что-то объяснять своему коллеге.

– Десять крепких парней, хозяин заведения, повар, официантка, певица и ещё один подсобный рабочий. Всего пятнадцать человек. Положили быстро и, как видишь, безжалостно. Об изяществе никто не думал, задача была расправиться с ними как можно скорее, и чтобы никто не успел сбежать…

– Чтобы так сработать и не потерять никого из своих… – ответил молодой следователь. – Даже не знаю. Минимум, три-четыре человека надо с хорошей боевой подготовкой, бывших спецназовцев. Жертвы ведь были вооружены… Аразата же люди?

– Его… Кому-то старина-Аразат крупно перешел дорогу. Я даже в девяностых такого не видел… Так, пули на экспертизе, «следы» тоже отправили, свидетелей у нас, как выяснилось, нет…

– А это кто? – молодой следователь наконец заметил и обратил внимание своего наставника на двоих вошедших.

– Так, девушка, вы что тут забыли? Кто вас пустил? – повернулся к Эле старший следак.

– Понимаете, мы от Владимира Павловича… Журналисты… Канал… – обычно матерая ищейка не запиналась так перед всякими следователями и полицейскими, но вид крови вокруг, похоже, сильно её шокировал.

– Да вы вся бледная, милочка. Выйдете отсюда, пока в обморок не бухнулись прямо в кровищу! Никакого Палыча я не знаю. Сейчас я тут главный, и никому постороннему находиться здесь нельзя! – заявил следователь.

– Мы хотели только узнать… Отрабатывается ли версия разборок криминальных авторитетов…

– Девушка, вы меня слышали?! Выйдите отсюда, не надо тут топтаться в крови! Все комментарии через пресс-службу!

– Вы говорили, что здесь ещё две женщины погибло…

– Богом клянусь, сейчас и третья погибнет! Эй, ты! – следователь подозвал молодого полицейского, что без дела крутился у бара. – Выведи отсюда посторонних и передай своим, что если хоть ещё одна живая душа без погон в кафе зайдет, это всё будет в рапорте!

– Постойте, вы не имеете права! Мы здесь с разрешения… – Эля начала стандартный журналистский концерт, у которого только одна цель – дать Игорю хотя бы две-три лишних секунды для съемки.

Парень же сделал вид, что он более понятливый, чем его коллега, и уже направляется к лестнице. Правда, только затем, чтобы развернуться и ещё раз снять всё помещение общим планом.

Через минуту оба журналиста, бесцеремонно выгнанные из подвала, стояли за углом соседнего здания. Игорь отсматривал на камере видео, которые удалось снять, а Эля быстро набирала на телефоне сообщение в редакцию про пятнадцать трупов, среди которых две женщины.

– Вот мрак, никогда столько крови не видела… Бывает, в ужастиках её прямо ведрами льют, но когда вживую вот это вот всё… До сих пор дрожь пробирает, – призналась журналистка.