– Дурень, в щечку, в нос, это все детские игры. Я люблю тебя братской любовью.

– А я тебя – сестринской, – проворчал Макс. – Продолжай.

– Макс, я тебе честно признаюсь. – Юлька приблизила губы к его уху. – Только не смейся. Знаешь, когда я с ним отплясывала… Я вдруг ужасно захотела, чтобы он меня поцеловал. Представляешь, ни с того ни с сего! Я безнравственная?

– Ты абсолютно безнравственная особа, – хмуро сказал Макс. – Стоит только вспомнить историю твоего первого падения…

– Ты так торжественно это называешь, – поморщилась Юлька. – Вся история того не стоит.

– Учти, дорогая, миллионы женщин не могут забыть своего первого мужчину.

– Ну, это при условии, что есть о чем вспомнить, – возразила Юлька. – Он оказался редкостным занудой, он мог говорить только о себе. Что же тут прикажешь вспоминать со слезами умиления?

– Экая ты неромантичная, – упрекнул ее Макс. – Ладно, допустим, что этот, с носом, окажется не так глуп. По-моему, начал он вполне профессионально.

– Слушай, Фрейд недоделанный, ты мне портишь всю романтику! – вскричала Юлька. – Я тебе говорю, как женщина – мужчине: он мне нра-вит-ся!

– Пас!

– Я ему – тоже! – победно заключила Юлька.

– Ты думаешь, из этого что-то может выйти? – критически заметил Макс. – Учти, у него вид профессионального приставалы.

– Да? А почему же он ни к кому не пристает?

– Это вопрос. – Макс задумался. – Трудно допустить, что он в тебя с первого взгляда влюбился.

– Это почему?

– Видела бы ты себя!

Юлька схватилась руками за голову:

– Черт! Зеркало! Помаду! Умыться!

– Сначала помаду, а потом умыться? – удивился Макс. – Да, я никогда не вызывал у тебя таких странных желаний.

– Ты злодейский тип! – Юлька вскочила с дивана.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – Макс тоже поднялся.

Юлька глянула на него и прочла в его всегда чуть насмешливых глазах тень беспокойства. «Боже мой, – подумала она. – Если бы я его хоть капельку любила. Как бы мне было с ним хорошо. Увы, увы, увы…»

– Мне хорошо, – мягко сказала она. – До туалета сама дойду, не провожай.

– Юлька, ты не уходишь? – крикнул ей Гарик.

– Не дождешься. Готовьте румбу! Чтобы, когда я вернулась, она уже была! – Юлька триумфально удалилась в ванную. Заперлась и бросилась к зеркалу. «Блин, какая бледная поганка, – вздохнула она, глядя на свое отражение. – Зачем я родилась блондинкой, господи! У, анемичная морда!» Она символически плюнула в зеркало и открыла воду. Вымыла руки, прополоскала рот, обновила макияж и в полной боевой готовности вышла из ванной. Макс, ждавший ее у двери, дурачась изобразил, что падает на пол.

– Что ты сделала?! – в ужасе вскрикнул он. – Это же сексуальный идиотизм! Что ты намалевала себе вместо рта?!

– Молчи, хомяк, – грозно сказала Юлька, надувая свои пухлые губы, ярко накрашенные алой помадой. – Неплохо же вышло, разве нет?

– Это значит признаться ему в любви, – обреченно сказал Макс. – Ты хоть понимаешь, что влюбилась?

– Частица черта в нас… заключена подчас… – замурлыкала Юлька. – Макс, я иду к нему, к моему герою.

Макс кинулся в столовую с криком:

– Тушите свет! Преклоните колени! Вот идет она – богиня 11-го «А»! Милые дамы, никого не хотел обидеть, но это мое собственное субъективное мнение. Всем известно, что у меня дурной вкус.

– Сволочь. – С лучезарной улыбкой Юлька ткнула его кулаком в спину. Больше она ничего не успела сделать – герой ее мечты довольно бесцеремонно подхватил ее, и они энергично заплясали румбу. «Зачем я попросила румбу? – страдальчески подумала Юлька, выделывая коленца. – Черт, надо было вальс. А танцует он неплохо».

Румба наконец кончилась, и она застыла посреди комнаты, с трудом переводя дух. Ее романтический герой тоже дышал шумно, как загнанный конь.