Некоторые игроки для приготовления пищи будут пользоваться примусом. Это удобно, нет дыма. Но примус и баллоны к нему займут в рюкзаке дополнительное место, утяжелят его.

После обеда иду в лесок развеяться. На тропинке у полосы препятствий замечаю капли свежей крови, они приводят меня к мёртвому игроку пожилого возраста. У него на руке рваная рана, лицо всмятку. Кровь стынет в жилах. Я рефлекторно оглядываюсь. «Серый» начал убивать игроков до игр?! Такого никогда не было!

Я вижу, что следы крови уходят ещё дальше. За деревом в овраге обнаруживаю раненного в бок Берсерка. Глаза Поклонника безумны, на губах злая усмешка. Он приподнимает окровавленный молот, готовясь защищаться. Я догадываюсь, что произошло. Поклонник сбежал от лесничих и напал на пожилого игрока, а тот оказался не лыком шит. Нас 49 осталось.

Я не спешу возвращаться в лагерь и сообщать плохую новость. Попытаюсь осторожно добить Берсерка. Хорошо бы взять со склада оружием. Время работает на меня – Поклонник истекает кровью, слабеет, его молот медленно-медленно опускается.

К сожалению, лесничие спохватились. Они прочёсывают лесок, обнаруживают нас. Берсерк, поняв, что ему ничего не угрожает, бросает молот.

– В следующий раз, парень, – говорит мне Поклонник.

За подлое убийство «Серый» должен казнить Берсерка на играх. Но Поклоннику плевать на свою жизнь. Он считает, что преследуют высшую цель.

Тело погибшего отнесут в морозильник, а перед началом игр положат на арене. Такие правила.

Вечером навещает Шерон. В комнате для посещений мы пьём чай. Я умалчиваю о происшествии в леске, пусть Шерон завтра всё узнает из новостей. Она невесёлая, тихая.

– Что чувствуешь? – интересуется Шерон.

– Напряжён…

– Тебе необходимо расслабиться, а то перед стартом перегоришь.

Шерон откладывает кружку с чаем и принимается массировать мне трапеции. Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох. Я чувствую, как Шерон нависает надо мной. Её волосы падают мне на лицо. Девушка убирает их и целует меня в губы, целует тепло, без огня. Заботы улетучиваются.

Из столицы каждый день прибывают двухэтажные автобусы с туристами. Столичники размещаются в коттеджном посёлке. Коттеджи там отличные с длинными балконами и обширными верандами. Мы перестраиваем их намного чаще, чем дома жителей. Власти городка очень ценят партнёрские отношения со столицей, поэтому радушно встречают гостей и предоставляют им комфортабельное жильё. Лесничие хорошо охраняют коттеджный посёлок.

Для столичников путешествие в городок на время игр – это экзотика, стоящая немалых денег. Так они говорят. Столичники загорелые, вкусно пахнущие, красиво одетые в пёстрые наряды. Они всегда удивляются, в каких непростых условиях мы здесь живём, восхищаются нами, но мало кто из них проявляет к нам сочувствие. Столичники воспринимают зверство и людоедство, как данность, как сложившуюся реальность, с которой ничего нельзя поделать. Они изменили отношение к этой сложившейся реальности, перестроились, а мы нет, потому что в наших семьях каждый год гибнут близкие. Столичники другие, жизнерадостные. Похоже, их монстр вообще никого не убивает. Может быть, столичники нашли способ, как откупиться от своего монстра или вовсе добились независимости? Многие столичники неприятны и даже противны. Но их присутствие в городке приносит больше пользы, чем вреда. День игр «кормит» городок месяц. Жители продают столичникам шкуры, головы животных, поделки из дерева и кости, настойки, самогон, ягоды, грибы. Во время игр все наши рестораны забиты под завязку. За две недели столичники уминают тонны мяса и картошки. Из минусов – столичники напиваются до рвоты, употребляют наркотики, ведут себя вызывающе, иногда неадекватно. Мне кажется, если бы они сдали свою кровь «Серому», то монстр бы признал их всех ущербными и сожрал, не поперхнувшись. Но столичники, словно неприкасаемые, что бы ни чудили, «Серый» их никогда не трогает, может быть, у него существует договорённость со столичным монстром, что тот сам накажет провинившихся людей, когда они вернутся домой.