«Что если я мог его спасти?»

Эта мысль не давала покоя майору ни на минуту. А голубые глаза Вишневского, его детская непосредственность в совокупности с решительностью словно говорили: «Посмотри, каким он мог быть!»

– Вот, 519. – Сказал Рустам.

Он достал ключи и впустил прибывших офицеров внутрь.

– Она что однокомнатная?! – Лемман не смог скрыть своей досады. Наверное, впервые в жизни не смог скрыть навалившееся чувство безнадежности.

– Простите товарищ майор, но мы не знали, что Вы будете не один…

– Вот как… – Почти машинально отвечал Райнер.

– И мы бы рекомендовали Вам посетить больницу завтра.

– К чему затягивать?

– Понимаете, у нас городок не большой… В больницах часто дежурят санитарки и другой младший персонал, а врачи только днем на местах… Моя жена, Лина, работает там медсестрой и часто говорит, что врачей ночью на местах нет.

– Понятно. В таком случае мы отправимся туда утром. Вы можете быть свободны товарищи прапорщики. Спасибо за помощь.

– Мы прибудем утром. Когда удобнее?

– К семи. – Быстро отрезал Лемман.

«Зачем так рано?!» – Негодовал Янис. Прапорщики лишь коротко кивнули.

– Доброй ночи, товарищ майор, товарищ лейтенант.

– Доброй.

– И вам, парни.

Когда близнецы удалились, майор перевел взгляд на Яниса.

– Спать будешь на кухне.

– Но почему?

– Не устраивает? Можешь лечь на коврике у порога.

– Кухня так кухня.

«Неужели это все из-за того, как я отреагировал на его прошлое дело?» – Вишневский все еще не понимал причин такого отношения к своей персоне, хоть и знал, что уже достаточно глупостей выдал. Он решил предпринять еще одну попытку разговора с Лемманом, ему хотелось как-то разрядить обстановку…

– А можно задать вопрос личного характера?

– Слушай, ты не забыл ли о субординации, а? – Райнеру уже надоели эти вопросы «личного характера». – Я тебе напомню. Я начальник, а ты подчиненный. Мы не напарники и не команда. Ты слишком непринужденно себя ведешь. Будешь продолжать – сделаю выговор с занесением в личное дело. Понял?

– Понял. – Хоть попытка успехом и не увенчалась, Янис придумал еще кое-что.

Райнер вышел на балкон. Прохладный воздух обдувал его лицо, лунный диск приобрел кроваво-красный оттенок и, озаряя небо, отражался на водной глади залива. Завораживающее зрелище, приносящее покой и умиротворение тревожило майора. Минут через пять явился Янис.

– Товарищ майор, можно мне взять это?

Райнер повернулся на юношу, который держал в руках металлическую кружку.

– Это же кружка.

– Да.

– Зачем ты меня спрашиваешь, можно ли тебе брать посуду?

– Ну Вы же начальник мой…

Минутная пауза повисла в комнате. Майор вздернул бровь.

– А когда в уборную пойдешь, тоже разрешения попросишь? – Он сделал шаг вперед и привалился плечом к балконному проему, все еще наблюдая за парнем.

– Разумеется! – Проорал лейтенант, встав по стойке «смирно».

– Ну что ж, буду ждать с нетерпением. С удовольствием отвечу отказом!

– Что на счет кружки товарищ майор? Можно мне воспользоваться ей?

Лемман смотрел на Яниса и не понимал, почему тому так отчаянно хотелось довести его до бешенства.

«Ну посмотрим, на сколько тебя хватит, сопляк. Надеюсь, ему хватит мозгов не делать этого на работе.»

– Можно.

Мужчина обернулся на улицу, осматривая спокойный и безмятежный залив. Как ему хотелось остаться сейчас одному. Он вообще не выносил чьей-то компании. Он жил один и хотел, чтобы так оно и было. Работал один и был намерен продолжать. Райнер предпочитал одиночество, выбрав его сознательно, он не хотел менять привычный уклад жизни. Он уставал от людей, кем бы они не были. Друзья, сослуживцы, начальник, даже Аристарх Гордеевич – любимый профессор, рано или поздно начинал раздражать его. Покой и уединение были залогом его спокойствия и трезвости рассудка. Давали время подумать, все расставить на свои места, продумать план действий. С появлением Яниса жизнь Рея превратилась в хаос. Хотя, привычный уклад жизни рухнул немного раньше – с момента обнаружения дневников по прошлому делу. Майор никогда не вникал в причины происходящего. Никогда не думал, почему становятся маньяками, почему убивают. Он и не хотел в этом ковыряться. Принимая за факт наличие маньяка, он просто разрабатывал план поимки или устранения этого человека. Последнее дело отличалось от десятков тех, что были до этого. Все осложнилось, во-первых, чувствами маньяка по отношению к майору, и он знал, что поступил подло, а это не было его частью… Он был груб и своенравен, прямолинеен, умен. Но подлость… Это то, что не давало покоя майору. Во-вторых, Лемман узнал ту сторону чудовищных преступлений, которую знать совершенно не хотел. Причины. Все это в совокупности давило на мужчину. Заставляло сомневаться в правильности действий. Ему было необходимо время, чтобы расставить все на свои места, ведь в его голове был хаос, а Янис сеял его еще и вокруг. Он только хотел отправить мальчишку спать, как тот снова его окликнул.