Подошёл близко, так, чтобы влажная ширинка коснулась смазливого лица секретарши. Взял за волосы, ткнул девушку лицом в пятно от кофе, вспомнил фотографию Анны.

– Раком встань, юбку задирай!

Девушка смяла юбку на пояснице, обнажив красные резинки чулок, пристёгнутые к металлическим зажимам пояса.

– К кому мне надо обратиться? ― грубо спросил Апостол.

– К врачу, ― испуганно ответила.

Ремень с размаха коснулся ягодиц девушки, оставляя полосу на белоснежной коже. Взвизгнула.

– Сколько ударов? ― оживлённый эмоциональной отдачей сотрудницы, Пётр входил в раж.

– Десять, ― девушка сжала бёдра, чтобы удары не зацепили нежные половые губы.

– Уверена, что сможешь выдержать?

– Смогу, ― прижалась к полу плечами, округлив зад.

Ремень со свистом скольжения по воздуху приземлился на ягодицы Инны ещё раз.

– Считай вслух и проси прощения! ― продолжил наказание.

– Десять… ― всхлипывая от обиды и боли, прошептала секретарь. ― Извините меня, я больше так не буду.

– Ртом отработаешь, безмозглая, ― Пётр Сергеевич сел на диван, расставив широко ноги, расстегнул натянутую ширинку. ― Ползи сюда, не бойся!

Инна, оттопыривая круглые, пылающие жаром, ягодицы, медленно скользила капроном чулок по полу. Покорно села у ног мужчины. Начальник нежно погладил девушку по лицу, сжал щёки с двух сторон пальцами, губы рефлекторно распахнулись. Посмотрел надменно в глаза.

– Чего замерла, соси!

С радостью, что экзекуция закончится в этот раз быстро, секретарша старательно подняла свитер начальника, провела напряжённым языком по пупочной впадине. Опустившись ниже, поцеловала лобок мужчины. С усилием стянула влажные джинсы до колен. Скользнула расслабленным языком по внутренней поверхности бедра, оставляя мокрый след слюны. Нырнула глубже, вылизала мошонку, погружая поочерёдно в рот яички. Поднялась выше, лаская кончиком языка уздечку, венчик головки.

Мужчина наклонился, расстегнул блузку девушки, обнажил напряжённые от возбуждения соски. Сжал их пальцами, сминая упругую грудь в ладонях. Инна, застонав, погрузила в рот головку пениса, лаская её языком внутри полости рта. Насадилась горлом на ствол члена, коснувшись носом упругих лобковых волос. Пётр намотал на кулак собранные в хвост волосы Инны, прижал голову её ниже, чтобы член упёрся в нежные ткани горла. Глаза девушки наполнились слезами.

– Вот какие твои слёзы мне нравятся.

Монотонно повторял движением руки нужный ему такт и глубину оральных ласк. Почувствовав, как напряжение сползает с головы по телу к низу живота, отклонился на спинку дивана. Есть рот для слива, который поглотит его дурное настроение. Она старательно направила ствол за щёку. Пульсацией горячие струи наполняли ей рот. Громкий выдох облегчения. Мужчина расслабленно расположился на диване.

– Начисто вылизывай и иди, умойся! В следующий раз будешь думать, что говорить.

Инна старательно облизала оставшиеся вязкие капли с члена, наспех застёгивая гряду жемчужных пуговиц на шёлке блузки.

– Спасибо. ― Опустила юбку, протёрла губы ладонью. Медленно удалилась, покачивая соблазнительными бёдрами.

Апостола уже не напрягало пятно на джинсах, исчезло гнетущее состояние тоски.

Мысли об Анне и концерте вернулись спустя несколько минут:

– Навязчивая, какая девочка. Посмотрим, на что ты способна!

Маленькая Анечка заворожённо смотрела на мигающие огни новогодней гирлянды. В комнате царил аромат хвойного дерева, вперемежку с запахом утки, доносившимся из духовки. На бронзовом подносе статуи ангелочков держали высокие столбики белых свечей. Огонь игриво подпрыгивал каждый раз, когда входная дверь на первом этаже открывалась, и взрослые гости с холодом метели входили в дом. Ещё совсем немного, и родители, вместе с друзьями поднимутся в гостиную. Анюта расправила пухлыми ладошками белые кружева нарядного платья, встала из удобного кресла, обошла кругом праздничный стол, подвигая старательно приборы, тарелки и хлопковые салфетки с вышитыми ветвями рябины. В пустых бокалах отражались огни свечей и разноцветные лучи от лампочек. Девочка знала, что всю ночь сидеть за столом со взрослыми ей не разрешат. Мама рассказала, что бой курантов поздно ночью, дети в такое время уже спят. Ей разрешили лишь недолго побыть, рассказать стишок, а потом уложат спать.