– Я типя не опманыфаю! – казалось, очень обиделась Танья. – Там не софсем ета. Ис тохо, што мы фесем, путет ета. Мне слошно опьяснить!

– Консервы? – Михась задумался вслух. – Танья, я тебе верю. Просто это все очень необычно для нашего мира. А кстати, как вы называете свою планету? Свой мир?

– Планету флетки насфали Сияна, – Танья явно с облегчением восприняла смену темы разговора. – Мы сияне. Вы семляне! По-моему, ошень похоше!

– Если только у нас вообще не общие предки, – усмехнулся Михась. – Как думаешь, такое может быть? Мы же очень похожи внешне. А ты живое доказательство тому, что у нас, жителей разных миров, может быть здоровое потомство…

«И очень красивое», – добавил он для себя, но уже мысленно.

– Мошет… – она почему-то, судя по голосу, очень смутилась. – Но у моехо нарота тахое не ошень отопряют, – она снова помолчала, видимо обдумывая свои следующие слова. – Хотя похошие претполошения я уше слышала… От отса. Но это фсе плохая тема для расхофора. У нас тах не принято… Исфини…

– Странно… – заметил на это Михась. – Но в чужой монастырь со своим уставом ломиться не буду.

– Йя не поняла тибя, – заметила Танья.

– Я говорю о том, что уважаю принципы, по которым вы живете. Если захочешь, мы об этом после поговорим, – Михась замолчал, обдумывая следующий свой вопрос. – Вы прячете свой груз только от флейев?

– Ф оснофном та, – она тоже замолчала. – Флейеф то начала ночи мало фитно. Стесь, на торохе фреткоф. Ми ни успели то ночи. Нас атокофали. Почти отпили глюс. Ми спрафились. Но нас стало мало. Есть еше трухие люди. Шифут ф трухих хородах. Топыть глюс иты очень слошно. Иногда они напатают, чтопы отопрать нас глюс. Это все слошно. Ти понимаишь миня?

– Я понимаю, – Михась задумался. – Мы были в том городе, где вы взяли свой груз. Но вас там не видели. И вообще людей не видели. Там нас атаковали летающие фрейи. Мы потеряли там двух друзей.

– Мы слишали пой са сфоей спиной, – подтвердила она. – Ми тохда почти похинули горот. Мне шаль тфоих трусей. Ми ф этом похоте уше потеряли фосемь лютей. Это очень шестохий мир. Похрайне мере тахим он стал после ошипхи наших претхоф. Но натеюсь…

– Сенау ле таусет неуп! – взорвались шлемофоны Михася и Таньи взволнованным голосом Риоса. – Ленду фирвру тилосо! Семляне, Танья, миторо!

– Риос претупрештает оп атаке с прафой стороны. Просит тершать строй. Сирелять путут наши тхеты, – быстро перевела обращение Риоса Танья по общему каналу.

– Лика, поняла ее? – уточнил Михась. – Мы тащим груз, они нас прикрывают огнем. Сами стреляем только в случае крайней необходимости.

– Принято, – коротко ответила Лика.

– Лика, это непотфишные фрейи. Они просто хотят нас останофить то ночи. Ми просто уйтем тальше. Ты миня понимаишь? – быстро заговорила Танья, стараясь объяснить действия Риоса для Лики.

– Понятно, – Лика помолчала. – Спасибо, Танья. А ты случайно не знаешь, чем угостил Жмыха ваш старик? Он заснул через полчаса поездки. Пришлось на руках его выносить в салон. Слава богу, Сват неплохо управляется с вооружением и смог подменить его.

– Йя не снаю… У нехо мнохо чехо с сопой. Но стелать плохо он точно не хотел! – очень взволнованно ответила ей Танья. – Со схолом Жмыхом все будет холошо. Ви не тумайте плохохо!

– Успокойся, девочка. Я тебе верю, – было слышно, как Лика хмыкнула. – Жмых у нас тот еще кадр. Но это мой кадр, – добавила она уверенно.

– Йя понимаю! – заверила ее Танья. – Схол Жмых – фас леот. Ти толшна о нем сапотиться!

– Кто он мне? – фыркнула в микрофон Лика. – Леот?

– Леот… – Танья явно смутилась. – Мама хофорила, по-семному, муш. Фспомнила! Муш! – очень обрадовалась Танья, подобрав правильное слово.