Стала я к тебе самой ласковой,

И – послушной тебе во всём.

Почему мы не встретились раньше?

Не взял страстью своею в плен,

Подарил бы мне радугу счастья? –

Я любовь отдала взамен.

Почему мы не встретились раньше?

/стих. ГДЕ ТЫ РАНЬШЕ БЫЛ?/

Какая безысходность была в её голосе! Мартине было жаль её, она сострадала ей, как самой себе. Хотелось помочь! Но как? Как помочь в несчастной шальной (неимоверно страстной, но незваной и нежданной) любви?

– Я ревную тебя, ревную!

Как под пытками у ночей:

пощади ты меня, молю я,

успокой, обними, согрей!

Есть у ревности недостаток:

выхолащивает всю душу,

веру также берет «в задаток»,

может так и любовь разрушить.

Что же так я ее лелею,

надо гнать из души  скорей!

Только что же я всё ревную?

Обними, успокой, согрей!

/стих. ОБНИМИ, УСПОКОЙ, СОГРЕЙ/

***

Ты боль моя, ты – моя жажда,

Ты – моё всё, ты, моя правда,

Ты ветра вздох, ты – солнца лучик,

Так перестань меня ты мучить…

Ты ночь моя, ты – моё небо,

Ты – моё солнце, моя небыль*.

Ты мой мираж, ты – мой спаситель,

Так отзовись ты, мой «МУЧИТЕЛЬ».

/стих. ТЫ – МОЁ ВСЁ!/

Какой неимоверно страстной должна была быть любовь этой женщины. Она нравилась ей своими ответами, своим обаянием, голосом, певучим, завораживающим. Видела в ней себя, своё отражение. Выдержав паузу, женщина заговорила уже спокойно, но с какой-то самоиронией, а ещё с надеждой, что её мужчина станет оспаривать, опровергать сказанное ею.

Тебя должна я разлюбить:

Зачем шальное нам безумие?

Скорей хочу роман забыть…

Сравню его с самим Везувием!

Был ты счастливым без меня,

И я жила, как в тихой заводи.

А в голове звучит, звеня:

«Разбил тебе он сердце загодя!»

Век XXI-й на Земле:

Пленил всех интернет удавкой.

Корона-вирус на крыле

По всей планете рыщет нагло!

Сегодня жизнь – совсем не мёд!

С тобой – два полюса мы разных.

Ты сам, быстрее всех ракет,

Сбежать готов от чувств опасных!

С тобою – женщина, любовь!

(Что мечешься, тебе что надо?)

Ты просто ищешь в чувствах новь!

Зачем же пел мне серенады?

Зачем писал всё о любви,

И еженощно нёс усладу?

Рук пальцы целовал мои.

Твоя, ты повторял, – награда.

Что долго ты так ждал меня,

Искал с надеждою на встречу,

Что женщина я лишь твоя.

Шёл к цели, ждал, что я отвечу

На страсть твою, любовь, твой зов.

Ответила: «Но где же сказка?»

Закрою впредь на сто замков

В осколках сердце Синеглазки!

/стих. СЕРДЦЕ СИНЕГЛАЗКИ/

Он молчал. Его молчание было тяжёлым (оно давило даже на чувственность Мартины). Всем своим видом Инкогнито выдавал страстное желание заключить женщину в объятия, но не делал этого, что-то удерживало его. И от этого вокруг всё искрилось: от их неудовлетворённого желания, от страсти.

– Дождь собирается,

Но, я не хочу дождя!

Он каждой каплей напоминает мне тебя.

Как ты любил!

(Поцелуи мятные те,

Что жгли лицо и тело –

они были везде!)

Так любил,

как до тебя никто и никогда,

И дождь напоминает об этом мне всегда.

Ты целовал так страстно,

и чаще чем шел дождь!

Как память мне унять?

Как себя мне превозмочь,

Что бы забыть тебя?

Я не хочу дождя!

/стих. Я НЕ ХОЧУ ДОЖДЯ/

И опять о дожде. В чем такая прочная связь их отношений и дождя, возможно, любовь пришла поздней осенью или в начале зимы? Или их страсть поглотила весной? – спросила себя Мартина.

Женщина, очевидно, была старше своего возлюбленного. – Может, в этом причина их взаимной распри, а может, в том, что они оба не свободны от брачных уз? – ей стало очень любопытно.

Как больно!

Как больно, когда любовь в тупике:

Нет ходу мне ни вперед, ни назад.

Я, будто,  «не с той ноги» в башмаке,

На месте стою и всё невпопад!

Как больно, когда любовь не понять.

Так страшно: прошу, утешь же скорей!

Мечтами вселенную всю объять