И все‑таки во всем происходящем чувствовалась дикая несправедливость, возмутившая Адель. Девушки пришли сюда с надеждами стать королевой, блистать на балах, нести свет в свое королевство, а что получили? Теплый же прием устроила им принцесса Элейна!

Адель, подбежав к претендентке, наспех расшнуровывала ее платье, пытаясь помочь ей освободиться, но корсет буквально впился в тело, не желая отпускать. Она вспомнила про нож в руке Канцлера и осмотрелась в поисках чего‑нибудь острого, и, о Королева, возле камина в углублении стояла изящная и острая, как пика, кочерга.

Адель схватилась за золоченую ручку, оценивая инструмент, и только она поднесла острие к шнуровке корсета, как раздались шаги: в коридоре появилась парочка – мужчина в белой рубашке, рыжеватые волосы которого теперь прикрывала, словно шапочка, маска малиновки, и претендентка в бледно-голубом платье с незабудками, с наброшенным на плечи сюртуком, Джудит.

Глаза девушки расширились от страха или удивления, а может, негодования, когда она увидела Адель, зависшую над почти бездыханной претенденткой с кочергой.

– Отпусти ее, немедленно! – приказала Джудит, и Адель восприняла это именно так: приказала.

Но, не теряя больше ни секунды, Адель поддела шнурок и рассекла его, освобождая девушку. Та задышала, как выброшенная на берег рыбина, в своем переливающемся серебристо-голубом платье, похожем на чешую.

– Спасибо… – еле слышно выговорила она, и Адель поразилась тому, насколько сильной все‑таки была девушка перед ней, ведь сама она даже лишилась сознания (в этом, конечно, были и свои плюсы, на миг задумалась Адель, вспомнив «сонный поцелуй», но быстро одернула себя).

Она поднялась, все еще держа перед собой кочергу, словно Джудит могла накинуться на нее. Или Анри, если уж на то пошло. В конце концов, она ничего о нем не знала, разве что он увивался за каждой юбкой.

Адель мельком посмотрела на бездыханную девушку, кровь которой уже растеклась по мрамору, заполняя трещины на камне – словно царапины, оставленные лапой некоего чудовищного зверя.

– Кому ты служишь? – с предельной серьезностью спросила ее Джудит.

«Исключительно себе», – хотела ответить Адель.

– Королеве, конечно же, – проговорила она. – И Святому Граалю, – добавила Адель. Какая же королева без легендарной чаши, в которой плещется магия? – А что насчет тебя, Джудит? Не ты ли причастна к этому беззаконию? – спросила Адель, глядя на девушку и избегая смотреть на Анри. – Может, ты заодно с… дельфинами Данаи? – проговорила она, вспоминая слова Канцлера. Ей показалось или что‑то все же промелькнуло в безмятежно-голубых глазах Джудит?

– Вижу, ты осведомлена. А ведь поначалу показалась мне более простой и искренней девушкой, – сказала Джудит, склонив голову набок. – Жаль. Кругом столько зла и предательства.

Ее слова казались слишком тяжелыми, будто бы преисполненными вековой мудрости. Адель всмотрелась в правильное лицо Джудит – такое же, как и она сама, – пытаясь найти ответы на свои вопросы.

– Ты заодно с Канцлером? – спросил вдруг Анри, переводя внимание на себя. Он поднял на руки девушку, которую высвободила из корсета Адель.

– С чего бы? – Адель улыбнулась, опуская кочергу.

– Вы так мило танцевали.

– Вы в принципе танцевали, – перебила парня Джудит. – Всем известно, что Канцлер не стал бы… даже принцесса Элейна…

– Перед моим очарованием, похоже, не устоять. – Адель пожала плечами, радуясь, что хоть в чем‑то она преуспела.

Держа девушку, Анри пошел по коридору.

– Нужно посмотреть, кому‑то еще может понадобиться наша помощь.

– Согласна. – Джудит кивнула, приподняв юбку платья так грациозно, будто была в центре бальной залы. Девушка внимательно посмотрела на Адель. – Так что, идешь с нами?