Осознав, что приснившийся кошмар не очень далёк от яви, Олеана обречённо села на койке и подняла глаза на стражника.

– Вставай, – сказал тот. – За тобой пришли.

– Кто? – решилась спросить Олеана.

– Господин в белом костюме, – сказал стражник. – В его сопровождении тебе надлежит сей же час явиться во дворец.

– Это палач? – спросила Олеана. – Меня должны казнить во дворце?

Стражник расхохотался:

– Казнить во дворце! Да кто ты такая, чтобы тебя казнили во дворце? Хватит болтать, пошли!

Олеана покорно поднялась и пошла за стражником. У дверей тюрьмы её поджидал молодой человек. Надетые на нём камзол, шляпа и бриджи, действительно, были белыми. Это был Фарли – частый гость кабачка «У Грина». Девушка знала, что он служит при дворе: то ли музыкантом, то ли артистом. Олеана обрадовалась было, увидев его, но тут же вспомнила, что она теперь – преступница, и Фарли, наверняка, знает об этом.

– Привет, Олеана, – Фарли улыбался и был прежним.

– Здравствуйте, – робко сказала Олеана. Она не знала, как следует себя вести, теперь – после случившегося.

– Передаю вам эту заключённую из рук в руки, – сказал стражник.

– Не упущу, – пообещал ему Фарли, взял Олеану за руку и повёл девушку за ворота тюрьмы.

Олеана шла, не понимая, что происходит. За воротами стояла белая карета, запряжённая четверкой нарядных лошадей. Фарли распахнул дверцу:

– Садись!

– В карету?! – Олеана пришла в крайнее изумление. Разве заключённых возят в белой карете?..

Фарли улыбнулся:

– Садись, и я всё тебе объясню…

…Предстоящая встреча с королевой повергла Олеану в страшное волнение. Спеть для Её Величества – что бы могло быть чудесней? Но, хоть Фарли и уверял, что убедил королеву в невиновности Олеаны, девушке было тревожно и мучительно сознавать, что ещё вчера, на сцене городского театра, она, в платье королевы и подобии короны на голове, распевала на мотив государственного гимна политические частушки.

Карета въехала в дворцовые ворота. Фарли раскрыл дверцу и помог Олеане выйти. Двое красавцев-стражников в расшитых золотом мундирах распахнули перед ними огромные парадные двери дворца.

Обилие зеркал и позолоты ослепило Олеану. Ноги её утопали в роскошных красных коврах, которыми были устланы полы. Фарли вёл девушку очень быстро, уверенно лавируя в сложной системе дворцовых залов и мимоходом раскланиваясь со встреченными придворными.

В большом зале, куда они пришли, стоял блестящий белый рояль и несколько рядов кресел.

– Садись, – сказал Фарли, – и жди. А лучше пока немного распойся. Вот тебе инструмент.

Он откинул крышку рояля и вышел, притворив за собой дверь с золоченой ручкой.

Олеана медленно подошла к роялю, нажала на клавишу «ля», потом на «до». Глубокие, сочные звуки наполнили зал. Девушка взяла голосом несколько нот. Акустика в зале была превосходной. «Неужели я, действительно, во дворце? Неужели я, правда, буду петь для королевы?» – подумала Олеана. Ей не верилось, казалось, что она в сказке или во сне.

Наконец дверь распахнулась. Среди вошедших в зал, кроме Фарли, было ещё трое мужчин: двое плотно сложенные, седовласые, с безупречной осанкой: один – в роскошном камзоле, второй – в парадной военной форме. Третий господин, во фраке, был высок и худощав. Остальные вошедшие были дамы: все в кружевах и жемчугах, в платьях изысканного покроя, с прическами, украшенными живыми цветами, с царственно прямыми спинами и безмятежно-холодными выражениями благородных лиц. Та, что возглавляла шествие, была прекраснее всех. В её белокурых волосах поблёскивала бриллиантами серебряная диадема.

Олеана замерла у рояля. Она не была готова к появлению столь величавой процессии. Бедная юная певичка казалась себе жалкой и неуклюжей, стеснялась своих растрёпанных волос и вымоченного слезами голубого платья, которое на фоне роскошных одежд выглядело линялой тряпкой, расшитой бутафорскими блестками.