Я уже рассказывала, как родилась эта книга: я записывала свои коррекции. Это помогало глубже прорабатывать осознания, что-то «догоняло» меня в процессе. Вот и после конфликта я сделала очередную коррекцию, приоритетом которой выпало «поле смерти», и вдруг поняла, как больно сделала сыну, какой непоправимый урон его психике нанесла. А виноват ли он? Я говорила ему, что он ничего собой не представляет. «Да, я его не ценю, не слушаю, не уважаю – просто не за что». В итоге «послала», прекрасно понимая, что он чувствует. Понимая также: то, что он чувствует, не его – все это досталось ему от родителей. И это как раз как в «Тарас Бульба»: «Я тебя породил, я тебя и убью!» Только Тарас убил своего сына за то, что тот выбрал любовь, а я своего за то, что он выбрал смерть. Ведь знала, что стратегия, которой он придерживается, в итоге приведет, если не к физической, то к духовной смерти – отрицанию женщин и постоянным недовольством жизнью. Мне как матери очень хотелось, чтобы ребенок прожил лучшую жизнь, потому что свою я положила на алтарь его счастья. Получается, моя жертва никому не нужна? Ну раз так, значит, помогу, а дальше – либо выплывет и научится жить, любить, творить, либо – уж если выберет страдать, то недолго – добью. Представь леденящий ужас от всех этих мыслей в моей голове.

Как обычно и бывает, в тот самый момент, словно подтверждая правильность информации, я попала на эфир О. Коробейниковой, где услышала: «Когда женщина не может завершить отношения, оправдываясь тем, что ребенку нужен отец, она по факту не может взять на себя ответственность за ребенка, тем самым признает свою недееспособность». И тогда мать самоуничтожается, вычеркивая себя из судьбы ребенка. Запускается процесс самонаказания. Бессознательно она хочет, чтобы ребенок был с отцом.

Я тоже неоднократно пыталась отправить сыновей к их отцу, особенно накануне переезда в другой город. Скрытая цель – уничтожить ребенка, но не своими руками, это должен сделать безответственный отец, привив ему разрушающие привычки. Мать же умирает. Что я и собиралась сделать.

Кого убивает мать? Убивает того, чьи глаза у ребенка. У моих детей глаза мои – я убиваю свою Душу, которая не может справиться с накопившейся болью, но ей приходится чувствовать эту боль, так как на Земле проживается опыт чувствительности. В таких случаях мать выбирает окружение, которое обрекает на смерть, на влачение жалкого существования. Окружение, которое не даст правильных норм, потому что она ненавидит саму себя.

Если ребенок похож на отца – она будет убивать отца (мужа) в ребенке. Мои дети сильно похожи на отца, отсюда и сильное желание оставить их с ним. Даже если дети и будут жить с матерью, то она будет делать все, чтобы они не раскрыли свой потенциал, как минимум лишать их матери и материнской поддержки: пропадая на работе, заменяя свою любовь на любовь бабушек и дедушек, передавая на воспитание, считая, что внуков любят больше, чем детей, не учитывая, что любовь либо есть, либо ее нет, подбирая кружки, которые будут развивать слабое и подавлять сильное и так далее.

Женщина с каждым ребенком становится богаче, только когда не жертвует собой. А я как мать принесла себя в жертву, и, стараясь заменить им отца, исключила себя из их жизни. В итоге у детей не было ни мамы, ни папы, а я пришла к тотальному обнулению.

Как бы ни было ужасно осознавать подобное, это такая же правда, как и то, что у меня к своим детям не было истинной любви. Можно ли любить тех, кто пришел тебя убить? Если ты этот факт не осознаешь, это не значит, что он несправедлив. Принято считать, что именно бессознательное в значительной степени определяет поведение и поступки человека. Моя внутренняя программа провоцирует детей на поведение, которое вызывает различные конфликты и стресс, со всеми адреналино-кортизоловыми механизмами в теле, направленными на разрушение этого самого тела.