Он, конечно, знал, что ответы на кое-какие вопросы следовало бы поискать в замке Графа Мока. К сожалению, Граф отказывался принимать незнакомцев, и без подходящего повода для визита Шпион мог рассчитывать разве что на кандалы, а то и похуже. Пытаться проникнуть внутрь без дозволения было рискованно; обитал Граф как-никак в старой крепости, рассчитанной на то, чтобы пресекать такие затеи. Поэтому Шпиону оставалось только кусать локти, строить планы и бродить по долине в надежде, что боги света или тьмы сжалятся и бросят ему с барского стола какую-нибудь кость.

В один холодный, промозглый вечер в гостиницу заглянул бродячий Торговец; румяный, долговязый парень из столицы, который подсел к Шпиону, поделился новостями из мира цивилизации, после чего, понизив голос и то и дело бросая косые взгляды через плечо, признался, что долина и ее обитатели ему очень не нравятся. Торговец исходил по делам немало разных дорог и успел посетить этот край уже трижды. Он всегда старался закончить все торговые дела в деревне и поместье Мока как можно быстрее. Граф держал для него свои двери открытыми, питая пристрастие к определенным сортам табака, запас которых Торговец всегда имел при себе.

Шпион тут же осведомился у Торговца, не нужна ли ему завтра поутру компания, когда он отправится в замок Мока, крепкая рука, которая обезопасит его от нападения разбойников и волков. Предложение привело Торговца в восторг, и на рассвете они покинули гостиницу вместе: Торговец с парой угрюмых вьючных мулов в поводу и Шпион со своим верным псом.

Погода, по меркам долины, была вполне приемлемой, что означало унылую морось. Дождь некоторое время спустя превратился в мокрый снег и угрожал перейти в снежную бурю. До заката солнца путники шагали по тропе, пролегавшей вдоль укутанных туманом горных вершин и небольшого леса с безлистными искривленными деревьями, а с последними отблесками вечерней зари прибыли к воротам обветшалого замка. Здание стояло на горном склоне; к воротам вел только шаткий подъемный мост, перекинутый через ущелье. Подъемный механизм был неисправен, к тому же мосту недоставало одной из цепей, поэтому он был постоянно опущен. Ржавая решетка ворот тоже казалась вышедшей из строя. Эти детали придали бодрости Шпиону, всегда ценившему наличие путей для спешного отступления, в случае если предстояла встреча с неизвестным.

Стоя по колено в грязи в неухоженном внутреннем дворе, он окинул взглядом покрытые мхом крыши, рытвины, разбитые статуи, поросшие сорняком сады и забитые водорослями фонтаны и не увидел большой разницы между жилищем Мока и некоторыми из руин на болоте – из тех, что получше сохранились.

– Вот дерьмо, – произнес Шпион. Пес зарычал в знак согласия.

– Да уж, у меня всякий раз мороз по коже от этого места, – сказал Торговец, не обращаясь ни к кому конкретно.

Отряд зловещих на вид слуг, одетых в темное, выдвинулся им навстречу, чтобы позаботиться о мулах и препроводить путников в главную башню. Один подступился было к собаке с намерением посадить ее на привязь, но холодный, острый взгляд Шпиона умерил его рвение. Войдя внутрь, путники скинули промокшие плащи и были усажены за банкетный стол в главном зале. О, какие это были мрачные древние палаты! Камень потрескался и заплесневел, доспехи были побиты ржавчиной, полусгнившие вымпелы изъедены молью. В воздухе стоял сильный запах дыма и плесени.

Вскоре с парадной лестницы сошел Граф в сопровождении двух дочерей, Ивонны и Ирины, женщин с бесстрастными лицами, волосами цвета стали и отчетливым фамильным сходством с женщиной из храма. Граф Мок представлял собой пустую человеческую оболочку весьма преклонных лет, с голым черепом; запавший рот, затянутые пленкой, как у змеи, глаза и сбегающая по подбородку струйка слюны завершали облик.