Я быстро нагнула голову, пытаясь замаскироваться за раздутым от воды платьем, а затем резко даже не нырнула, а, фактически, бросилась под воду. Я даже теперь не могу вспомнить, как именно и с какой скоростью я, в полном смысле, летела к самому дну, но уже примерно через три секунды очень чётко ощутила погоню.

Конечно, я не могу точно сказать, что именно происходило на поверхности воды в то самое время, когда я скрылась под водой, но, видимо секунды три мне всё-таки удалось выиграть.

Теперь, когда уже прошло значительное время, я могу рассуждать здраво. Из моих логических умозаключений выходило, если бы эти монстры бросились за мной сразу, то я не смогла бы углубиться и на пять метров, как была бы уничтожена. Но моя хитрость всё-таки удалась. Именно эти три секунды спасли мне жизнь.

Монстры, видимо, внимательно следили за малейшими моими передвижениями, а самым главным ориентиром в их слежке был не только мой запах, но и моя внешность, то есть именно та одежда, которая была на мне одета. Иначе говоря, они внимательно наблюдали за моим платьем. Когда же мне незаметно удалось снять их главный ориентир – платье и осторожно укрыться за ним, когда оно было раздутым от воды и максимально напоминало меня, это, пусть на самое короткое время дезориентировало зловещих крокодилов.

Эти хищные создания в самые первые мгновения действительно посчитали, что платье это и есть я сама. Конечно, они почти сразу разобрались в своей ошибке и со всей своей злобой пустились за мной в подводную погоню. Но драгоценные секунды уже были выиграны мною, то есть я создала себе самую маленькую надежду на спасение.

Читатель может спросить: «А чего, собственно я добилась, выиграв у смерти эти несчастные три секунды? Ведь, по большому счёту, спастись от неизбежной гибели я всё равно не могла, потому что монстры в любом случае настигли бы меня. Ну, погибла бы я на значительной глубине этой огромной реки на три секунды позднее, разве это что-нибудь изменило?»

Я постараюсь объяснить, на что я, собственно, надеялась, на что рассчитывала? Не строя никаких иллюзий, я считала, что всё-таки получила реальный, пусть самый мизерный, не более одной сотой процента шанс на спасение. Но, несмотря на такую мизе6рную вероятность, это всё-таки был РЕАЛЬНЫЙ ШАНС. В чём же конкретно он заключался?

Я рассчитывала достигнуть дна ещё до того, как буду съедена злобными монстрами. Я уже знала, что глубина реки в этом месте около десяти метров. Здесь я также учитывала психологический фактор того кошмара, который я испытывала в те роковые мгновения, который придавал мне дополнительные силы (у страха, как говорится, глаза велики).

Достигнув дна (если к тому времени ещё буду жива) я вполне резонно надеялась на то, что там могут оказаться подводные растения в немалом количестве и довольно высокая подводная трава, где я смогу хотя бы на короткое время скрыться с глаз этих проклятых извергов. Я почти не сомневалась, что на дне такой огромной реки обязательно окажутся подводные растения, которые, как я знала, улучшают качество речной воды и способствуют разложению органических веществ с помощью каких-то (я не помнила название) специальных бактерий.

Если же дно в этом месте окажется песчаным, без всяких, способных хотя бы частично спрятать меня, подводных растений, то я быстро сниму с себя купальник, останусь обнажённой, и лягу на спину таким образом, чтобы посильнее спрятать волосы, и моё загорелое тело максимально сольётся с цветом песчаного дна.

Цвет песчаного дна, я тоже это хорошо знала, чаще всего имеет различные оттенки коричневого цвета. Речное дно может быть как тёмно-коричневым, почти чёрным, так и светло-коричневым, либо переходным от чёрного к коричневому, но в любом случае каким-то подобным. Мой загар как раз и представлял собой некую смесь этих цветов.