Наконец Хандибл отошел в мир иной. Его состояние продолжало жить – еще какое-то время.

Предок Нэтча оказался не единственным счастливчиком, наткнувшимся на богатства Сурины. Немало проходимцев разного рода, а также прозорливых инвесторов, вовремя обративших внимание на перспективную отрасль, было щедро вознаграждено за то, что первыми поддержали био-логику. Роскошные особняки и виллы как грибы выросли по всему земному шару, верно служа прихотям своих владельцев, которые могли бежать туда от строгих моральных ограничений, обеспечивающих порядок после Восстания автоматов. Обогатившиеся на био-логике предприниматели стремились в те города, которым посчастливилось в значительной степени избежать разрушительных последствий Восстания: Омаху, Мельбурн, Шенандоа, Мадрид, Кейптаун. То были города, тосковавшие по величию старины, города, администрации которых можно было без труда купить.

Это изменение политического ландшафта не осталось без внимания со стороны старых национальных государств. Пусть их неэффективные правительственные органы размещались в обветшавших зданиях; у них в распоряжении все еще оставалось достаточно средств, чтобы вступить в борьбу за новые территориальные приобретения. Эти государства передали значительную часть своих функций централизованной Премьер-Комиссии. В свою очередь Комиссия возложила все военные полномочия на единый Совет по обороне и благосостоянию. Такие активные деятели Совета, как Тул Джаббор и Парр Падрон, объявили своей первоочередной задачей обуздание выбившихся из-под контроля хозяев био-логической индустрии.

И началось беспощадное противостояние. Общество раскололось по линиям идеологического разлома: государственники, выступавшие за центральную власть, против либертарианцев, стремящихся распределить власть по местным общественным группам. К тому моменту как феодкорп Нэтча занял первую строчку в рейтинге «Примо», подобное противопоставление воспринималось как естественный порядок вещей.

Потомки Хандибла ревностно берегли свое состояние. Им приходилось не только отбиваться от нападок со стороны Комиссии и Совета; против них действовал еще более могущественный враг – время. Заправилы био-логики сознавали, что их богатство не является таким незыблемым, как богатство лунных землевладельцев. Их деньги не были чем-то осязаемым вроде наделов терраформированной почвы, которые можно было потрогать руками. Нет, что бы ни случилось, судьба магнатов био-логики была прочно связана с рынком био-логических продуктов.

А рынок, как и все живое, смертен.

Матери Нэтча Лоре было четырнадцать лет, когда разразился Экономический крах 310-х годов.

Лора обучалась в лучших ульях, вместе с детьми влиятельных дипломатов и капиталменов. Ее наставниками были добросовестные, дисциплинированные люди, видевшие в улье чашку Петри, в которой можно экспериментировать с последними веяниями в науке. В перерывах между педагогическими теориями Лора и ее собратья по улью играли в йо-йо. Они прекрасно разбирались в политике, но почти ничего не смыслили в основах управления, финансах, технике и программировании.

Но какое это имело значение? Глядя в будущее, Лора видела лишь безмятежный путь, проложенный для нее родителями, с запланированными остановками для посвящения, потери девственности, карьеры, партнерства и материнства. На этом пути ей должно было хватить времени на то, чтобы освоить все те навыки, которые ей потребуются.

Ну а пока Лора прилежно работала над тем, чтобы стать Неповторимой личностью. Она вырабатывала хороший вкус и тонкое чутье на качественные программы улучшения внешности. Она оттачивала светские навыки на регулярных благотворительных балах, устраиваемых в особняках Секты Натиск. Она окунала ноги во «Вздохе», виртуальной чувственной сети, и училась основам плотских наслаждений. А когда наступали каникулы, Лора возвращалась в величественный фамильный особняк заигрывать со слугами, чьи родители не были благословлены деньгами на оплату обучения своих детей в улье.