Скорее всего, это культовое сооружение: колонны храмов украшены резьбой по камню в виде животных и абстрактных пиктограмм. Последние не могут быть системой письма, но отражают общеупотребительные сакральные символы своей культуры, известные и для других неолитических человеческих сообществ. Проблема в том, что отсутствие письменности у людей того времени или же отсутствие сохранившихся письменных источников оставили нам в наследство только сам храмовый комплекс. Это, конечно, мало говорит о восприятии подобных сооружений их строителями и современниками. То же касается и легендарного Стоунхенджа (рубеж 4 и 3 тысячелетий до н. э.) или мегалитических храмов острова Мальта (комплекс храмов, построенных с 5 по 3 тысячелетие до н. э.). Мы не понимаем и вероятно никогда не поймем все функции этих комплексов до конца.

Пиктограмма «Камень стервятника» на колонне № 43 здания D из комплекса Гёбекли-Тепе. Источник: сайт всемирного наследия ЮНЕСКО whc.unesco.org

Однако нет сомнений, что и функция пропаганды – утверждения величия инициаторов строительства, превосходства культа местных богов и духов над богами и духами соседей, входили в замыслы тех, кто задумывал и реализовывал эти титанические проекты. Если мы даже сегодня восхищаемся этими постройками, можно только примерно представлять, какое влияние они оказывали на современников.

В 1918 году Владимир Ленин, вдохновленный «Городом Солнца» Томмазо Кампанеллы, выдвинул идею пропаганды через памятники. Первый нарком просвещения РСФСР Анатолий Луначарский так цитировал Ленина: «Наш климат вряд ли позволит фрески, о которых мечтает Кампанелла. В разных видных местах на подходящих стенах или на каких-нибудь специальных сооружениях можно было бы разбросать краткие, но выразительные надписи, содержащие наиболее длительные коренные принципы и лозунги марксизма… Ещё важнее надписей я считаю памятники: бюсты или целые фигуры, может быть, барельефы, группы». Все вместе это Ленин охарактеризовал как «монументальную пропаганду»[31].

Учитывая, что наши предки были не глупее нас сегодняшних, можно с уверенностью утверждать, что монументальная пропаганда – это важнейшая составляющая строительства подобных мегалитических сооружений. И свидетельства уже письменной эпохи подтверждают это. Древние пирамиды Египта – формат как раз монументальной пропаганды величия фараонов, которые придавали воздействию на умы своих подданных особое значение.

В памятнике конца 3 тыс. до н. э. «Поучение гераклеопольского царя своему сыну Мерикара», фараон (предположительно Небкаура Хети) в первых же строках сообщает будущему преемнику, что необходимо контролировать лидеров общественного мнения, и постоянно заниматься контрпропагандой, или же уничтожать враждебных пропагандистов: «Наказывай… их за слова всякие. Это начало [мятежа]… Увеличиваются мятежники… Вредный человек – это подстрекатель. Уничтожь его, убей… сотри имя его, [погуби] сторонников его. Его подчиненные любят его. Мятежник для горожан – это смута, так как он создает из подданных два отряда молодых воинов… Подавляй толпу, уничтожай пламя, которое исходит от нее»[32].

Надо сказать, что автор «Поучений» жил в очень неспокойное время – война с Фивами, восстания на местах и борьба с кочевниками закалили фараона, который четверть века держал в своих руках Египет. Сам текст «Поучений» известен по трем иератическим папирусам середины Нового царства. Но практики управления государством, напоминают местами куда позднее творение за авторством Макиавелли.

Сообщив сыну, что борьба с вражеской пропагандой является первостепенной задачей, фараон переходит к описанию значения монументальной пропаганды: «Воздвигай памятники твои. Создавай прекрасные памятники для бога, живет в этом имя того, кто это делает».