А. Г. Стариков рассматривает элиту СМИ (социальные группы или отдельные лица, владеющие средствами массовой информации или занимающие наиболее высокие позиции в них и обладающие широкими возможностями влияния на общество51) как объединённую критическим дискурсом группировку внутри описанной А. Гоулднером интеллектуальной элиты, говоря также и об относительной самостоятельности этой группировки в системе государственной политики.

Относительная самостоятельность СМИ – основной мотив, проходящий красной нитью через целый ряд научных работ. О. В. Мухина утверждает, что электронные СМИ в реальной жизни «достаточно самостоятельны, имеют собственные, часто не совпадающие с потребностями общества цели деятельности и используют различные методы для их достижения»52. О «конфликте между обществом и всей системой массовых коммуникаций, зачастую не отвечающей жизненным запросам общества»53, пишет Н. Н. Трефилова. Она также отмечает: «В начале 1990-х гг. учёные заговорили о том, что коммуникационный процесс подчиняет себе все сферы человеческой жизни… В период борьбы за внимание общественности политика представляет собой калейдоскопическую смену событий, становясь сугубо коммуникационной деятельностью, не имеющей реальных содержательных последствий». Впрочем, данная цитата, скорее, имеет отношение к социально-психологической основе медиатизации политического процесса54. В контексте политических возможностей и политической роли элиты СМИ весьма важной представляется классификация моделей политического взаимодействия, разработанная А. Г. Стариковым55:

модель патронажа, предполагающая административный диктат власти над СМИ;

модель партнёрства между элитой СМИ и политической элитой, предполагающая ведение диалога и помощь друг другу. СМИ поддерживают политику местной или федеральной власти, которая в свою очередь оплачивает услуги СМИ в рамках договора об информационном обслуживании или другими способами (предоставлением всевозможных льгот, кредитов и т.д.). Необходимым условием взаимодействия СМИ и власти в рамках этой модели является наличие политической фигуры, пользующейся поддержкой среди представителей политической элиты, в СМИ, деловых кругах и в глазах широкой общественности. Характерный пример – сотрудничество элит в 1995-1996 гг. во время предвыборной кампании президента Б. Н. Ельцина;

модель подавления, предусматривающая борьбу элит между собой, которая в виде тех или иных силовых методов переносится и на взаимодействие со СМИ;

модель лоббирования, когда политическая элита продвигает интересы СМИ в органах законодательной и исполнительной власти. Это может подразумевать долевое участие органов власти в развитии СМИ, включение политической элиты в руководящие медийные органы (редакционные советы, советы директоров медиахолдингов, наблюдательные советы и т.д.), и наоборот – включение представителей элиты СМИ во властные структуры (представительные органы, комитеты, входящие в структуры органов исполнительной власти и т. д.), взаимовыгодное экономическое сотрудничество, коррупционные связи и т.д.

Социальная группа превращается в действующего политического субъекта посредством долгого процесса оформления и презентации своих интересов в сферу публичного политического взаимодействия. Это предполагает формирование особых институтов и механизмов, которые способны оказывать постоянное воздействие на государство с целью соответствующего потребностям данного коллектива перераспределения социальных статусов и ресурсов. В этом заключается суть так называемого социального представительства, функции которого – артикуляция и агрегирование групповых интересов.