Ограниченность понимания определяется естественными возможностями субъективности – пределами восприятия решаемой проблемы, психо-физиологическими способностями регистрировать ее параметры, запоминать их и передавать для интерпретации. Эти ограничения усугубляются особенностями технологии интерпретации, рамками доминирующих контекстов, что не может не редуцировать полученные данные, отражаясь на уровне субъективности производимой информации.

Произведенная субъектом информация не в полном объеме участвует в понимании смысла решаемой проблемы, а не зафиксированные параметры проблемы, отдельные элементы информации о ней, так и остаются за пределами этого смысла. Выявленный субъектом смысл проблемы не может быть равен полному объему содержания проблемы и оставшиеся не воспринятыми данные о проблеме редуцируются рамками этого выявленного смысла и не участвуют в принятии решения. Но отношение субъектом к тому, что подобной редукции достаточно для того, чтобы решение стало ошибочным, не останавливает процесса принятия решения.

Подобный подход почти всегда оправдывается-обосновывается его рациональностью, которая, казалось бы, подтверждается практикой. Это весьма странная рациональность – рациональность гипотетическая. Она выстраивается на предположении о том, что смысл, воплощенный в принятом и реализованном решении, может стать частью иного, большего по объему и значимости, смысла, который включает взаимодействие разных смыслов. И субъект может считать, что совершенное им является частью какого-то там «общего дела», которое способно оправдать-обосновать-объяснить решения и дела всех его участников.

Казалось бы, подобная рациональность вполне обоснована для стратегического управления, когда каждое решение субъекта является тактическим (ситуативным) здесь и сейчас, и включает в себя перспективы использования достигнутых результатов для новых решений. Но даже если это так, то такая рациональность неизбежно приводит к возрастанию неопределенности его положения. Он стоит перед ступенчатым возрастанием объема смысла принимаемых решений, что грозит своей бесконечностью.

Чтобы действительно чего-то не понимать, мы должны ведь уже кое-что действительно постичь. М.Хайдеггер

Скорее подозревая, чем осознавая, возможность такой бесконечности, большинство предпочитает отказаться от подобной рациональности. Отдается предпочтение тактическому решению, здесь и сейчас, в расчете, что все дальнейшие проблемы будут рассматриваться по мере их поступления. При этом субъект, конечно, платит за это – отказом от осознания стратегического смысла своего существования. Он сознательно соглашается на редуцирование смысла и решаемой проблемы, и смысла своего существования. Но зато, как ему кажется, почти гарантировано разрушает неопределенность своего существования здесь и сейчас, восстанавливает определенность, получая результаты воплощенного решения.

…

Ловушка процесса принятия решения… Это звучит почти нелепо. Однако, каждый, по собственному опыту, знает, что что-то вынуждает его искать, принимать и реализовывать решение. Даже отказ от принятия решения есть то же решение, и оно также должно быть обосновано, пусть этим обоснованием и станет элементарное – «не хочу…». Этим что-то и является состояние неопределенности, в котором субъект не может долго находиться, оно слишком угнетает его, и, кажется, что таким выходом является принятое решение, тем более, что решение кажется самостоятельным, а потому свободным, сообщая уверенность в себе, гордость за совершенное, состояние некой внутренней свободы и независимости. Собственно говоря, это и есть атрибуты ловушки, т.к. все, начиная от переживания неопределенности и кончая реализованным решением, запрограммировано для субъекта и в ситуации, и в нем самом. Уже поэтому можно вполне уверенно рекомендовать каждому – не сопротивляться неопределенности, а принять ее, искать и находить решение, как возврат в определенность, что будет сопровождаться, пусть и временным, ощущением самоудовлетворения. По крайней мере это позволит пребывать в состоянии, когда