Непосредственно вся операция заняла каких-то шесть минут. Хотя Джаеву показалось, что в операционной он провёл не меньше часа – волнения за близких словно управляли ощущениями.
Ольга осмотрела ещё раз пациента и, мило улыбнувшись, уверенно произнесла:
– До свадьбы заживет.
И тут вдруг Зин очнулся, странно так поглядел на Джаева, потом перевёл взгляд на Ольгу. Заметно вздрогнул и отчётливо произнес: «Ольга?» и… снова отключился.
– Зин, ты как? – спросил наклонившийся Джаев.
Но Жилов снова спал, словно это не он только что разговаривал.
– Ничего страшного, это у него от наркоза. С пациентами иногда и не такое бывает, – усмехнулась Ольга.
– Да, но он назвал вас по имени? Вас это не шокирует? – удивился Джаев.
– Совсем нет. Он же слышал, как вы ко мне обращались? Вот его подкорковая и запомнила имя, а когда он очнулся, то просто механически повторил его. Просто здесь всё. Думаю ночь у нас будет спокойной. А вот утром… – и не стыдясь Джаева потянулась девушка. Операция хоть и была недолгой, но отняла много сил.
– А что будет утром, док? – поинтересовался Джаев.
– Утром и увидим. Думаю, эта кушетка вам будет как раз впору, а я, если позволите, пошла бы и поспала.
– Я вас провожу, – сказал Джаев с повелительной интонацией в голосе.
Ольга сразу почувствовала перемену в собеседнике, хмыкнула и показала ему вперед на дверь:
– Там под лестницей справа есть еще одна кушетка, где я и буду отдыхать. Туалет там же, рядом есть душевая. Выход здесь один, по лестнице вверх. Дверь бронированная, закрывается изнутри. Вы её, кажется, сами же и закрыли.
Пока она говорила, Джаев ещё раз внимательно всё осматривал. Он впервые согласился заночевать в такой мышеловке, и то, потому, что у них не было другого выхода. Он молча кивнул ей и скрылся в операционной, решив разбудить Лежнева и послать его наверх, мало ли что.
Ольга никак не могла уснуть. День выдался длинным и напряжённым. Единственным утешением было то, что рано утром в шесть в этом районе давали воду. Горячую. И тут раздался лёгкий скрип наверху. Ни одним движением не выдав себя, Ольга слегка приоткрыла глаза – лестница была как на ладони. Её недавний соперник шёл осторожно, видимо боялся разбудить. Лежнев кажется. Она хмыкнула и перевернулась на живот.
– А быстрее нельзя? – язвительно громко сказала она и добавила: – Весь квартал так разбудишь, – и добила: – Салага.
Лежнева словно сдуло – остальные два пролета парень пронёсся, едва касаясь ступенек. И тихо, насколько это позволила громадная дверь, выскользнул наружу. Потом всё дежурство вспоминал прекрасное лицо, шикарные волосы разметавшееся по подушке, и представлял себе, а что было бы, если бы…
Ночь прошла спокойно. Его сменил Джаев, а того – Галкин. Ольга ничего уже не слышала: спала как убитая.
Как всегда, ровно в шесть утра Жилов открыл глаза. Привычку рано вставать он выработал у себя ещё в школе. Однажды, отец, заменяя улетевшую мать на конгресс медиков, услышал от восьмиклассника, нежившегося в кровати, ленивые стоны о минуточках, которые ещё можно поспать. Тогда он подошел к сыну и прошептал на ухо: «Прожив шестьдесят ты потратишь на сон почти двадцать, стоит ли эти минуточки того?» – и ушёл. Зин тогда опоздал в школу в последний раз, и на всю жизнь запомнил, что сказал отец. Жилов окончательно проснулся, привстал на локте, увидев бреющегося Джаева, улыбнулся.
– Ну как, снова живем?
– А то, – весело ответил Джаев. – Туалет по коридору справа, вторая дверь.
Он словно понял, чего больше всего сейчас хотелось Зину.
– Правда там… – хотел он предупредить о девушке, но не успел, Зин уже закрыл дверь.