Лэнгдон повернулся и показал на верхний левый угол картины.

– Наше путешествие начнется здесь, где вы видите Данте в красном и Виргилия у врат в преисподнюю. Отсюда мы двинемся вниз, пройдем через девять кругов Дантова ада и, в конце концов, окажемся лицом к лицу с… – Лэнгдон быстро сменил слайд, и на экране возникло увеличенное изображение Сатаны, каким его нарисовал на той же картине Боттичелли: жуткий трехголовый Люцифер пожирает трех человек, торчащих из каждой его пасти.

Аудитория испуганно охнула.

– Это для общего представления, – пояснил Лэнгдон. – Сей пугающий персонаж будет ждать нас в конце сегодняшнего путешествия. Тут находится девятый круг ада, где обитает сам Сатана. Однако… – он выдержал паузу, – чтобы ничего не пропустить, давайте вернемся к вратам преисподней, откуда и начнем свое путешествие.

Нажав на кнопку, Лэнгдон показал очередной слайд – литографию Гюстава Доре. На ней был изображен крутой обрыв с темным входом в тоннель, над которым виднелась надпись: «Оставь надежду всяк сюда входящий».

– Итак, – спросил Лэнгдон с улыбкой, – в путь?

Где-то послышался громкий визг тормозов, и зал перед глазами Лэнгдона исчез. Его бросило вперед, и он уткнулся в спину Сиенны, а трайк замер посреди бульвара Макьявелли.

Лэнгдон покачнулся, не сразу очнувшись от нахлынувших воспоминаний, и огляделся.

– Что случилось? – спросил он.

Сиенна показала на старинные каменные Римские ворота, когда-то служившие входом во Флоренцию. До них оставалось ярдов триста.

– Роберт, у нас проблема.

Агент Брюдер стоял посреди убогой квартирки и пытался собраться с мыслями. Кто, черт возьми, здесь живет? Скудная и разношерстная мебель делала жилье похожим на комнату в студенческом общежитии, обставленную тем, что нашлось на складе.

– Агент Брюдер? – позвал его из другой комнаты один из подручных. – Тут кое-что есть.

Брюдер прошел по коридору, задаваясь вопросом, удалось ли полиции задержать Лэнгдона. Он бы предпочел решить проблему «своими силами», но побег Лэнгдона не оставлял ему выбора – придется подключать полицейских, чтобы те выставили посты и перекрыли дороги. В лабиринте флорентийских улиц на юрком мопеде легко ускользнуть от тяжелых фургонов Брюдера: массивные пуленепробиваемые стекла и защищенные от проколов шины обеспечивали безопасность, но делали машины неповоротливыми. Вообще-то итальянская полиция неохотно сотрудничала со сторонними организациями, но у той, на которую работал Брюдер, имелось достаточно рычагов влияния как на полицейских, так и на посольства с консульствами. Когда мы просим, нам не смеют отказать.

Брюдер вошел в маленький кабинет, где его агент в резиновых перчатках что-то набирал на клавиатуре открытого ноутбука.

– Вот отсюда Лэнгдон и выходил в Сеть, – пояснил он. – Он проверил свой почтовый ящик и сделал несколько запросов. Все это осталось в памяти компьютера.

Брюдер подошел к столу.

– Компьютер принадлежит не ему, – продолжил агент. – Он зарегистрирован на человека с инициалами С. К. Полное имя я сейчас выясню.

Дожидаясь результатов, Брюдер скользнул взглядом по стопке бумаг на столе и взял те, что лежали сверху. Ими оказались старая программка лондонского театра «Глобус» и газетные вырезки. Брюдер машинально начал их читать, и его глаза округлились от изумления.

Забрав бумаги, Брюдер вернулся в гостиную и позвонил своему руководителю.

– Это Брюдер, – доложил он. – Думаю, мы знаем, кто помогает Лэнгдону.

– И кто это?

– Вы не поверите, – ответил Брюдер.

В двух милях от дома Сиенны Вайента мчалась на мотоцикле, низко пригнувшись к рулю. Ей навстречу неслись полицейские машины с включенными сиренами.