Данте опустил мою сумку на землю:

– Закончила пялиться на деревья?

– Я…

– Пошли, – грубо прервал он меня.

Я встала на ноги и отряхнула грязь с черных джинсов:

– Почему лес? – Не то чтобы я жаловалась, но куда делись поля? Холмы? А деревня?

Данте взглянул на меня. В жидком золоте его глаз снова проявлялись отблески алого. Очевидно, он не собирался отвечать на мой вопрос. Ветер усилился, и деревья вокруг тихо зашелестели. Луч солнца пробился сквозь кроны и осветил его черты. Золотистый свет этого измерения придавал ему что-то сверхъестественное. Прищурившись, я присмотрелась к нему. Оттенок свечения поразительным образом напоминал цвет его глаз. Будто кто-то рассыпал в воздухе золотую пудру. Мерцание, которое танцевало на его коже, дразнило меня и подталкивало подойти ближе. Изучить. Прикоснуться. Довериться.

Черта с два это его истинная форма. Может, он использовал заклинание маскировки?

Данте продолжал молчать. Но огонь в его глазах разгорался, отражая эмоции короля. По крайней мере, такое объяснение я дала себе. Возможно, «огонь», который я видела, тоже был лишь преломлением света. Что ж, буду и дальше наблюдать, чтобы понять. Но если я права, то пламя и меняющийся цвет его глаз – это своего рода барометр настроения, который может помочь мне в будущем. У меня нет опыта общения с даймонами, значит, придется работать с тем, что есть.

Между нами повисла тишина. Когда я запрокинула голову, чтобы посмотреть на Данте, то увидела, что он взирает на меня сверху вниз, как на надоедливое насекомое.

– Нас ждут Рорк и Амида. – Он зашагал вперед, не удостаивая больше вниманием ни меня, ни мою сумку.

– Рорк и Амида, – повторила я и на ходу подхватила с земли сумку. – Один из них – тот даймон, который передал мне твое сооб…

– Держись.

Я в недоумении покосилась на Данте:

– Зачем?

Он проигнорировал мой вопрос.

– За-чем?

Раздался низкий рык.

– Держись за меня, Эверли, чтоб тебя!

Не думая, я прыгнула вперед. В тот момент, когда аура Данте изменилась. Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать это, но я успела схватиться за его руку как раз вовремя. Через миг наши молекулы распались на миллионы крошечных частиц, и мы исчезли.

Он телепортировал нас! Данте дематериализовал наши тела. Мы исчезли. Испарились. Сгорели, как метеориты, которые входят в атмосферу Земли и гаснут. Данте расщепил наши молекулы и рассыпал их по Вселенной, чтобы потом снова собрать в другом месте. Это… захватывающе! Я читала о таком в книгах и никогда не думала, что испытаю подобное! Ощущая покалывание во всем теле, как будто залпом выпила бутылку шампанского, я вновь почувствовала землю под ногами. Вместо леса мы оказались в залитом светом зале. Окна, не меньше двадцати метров в высоту, пропускали солнечный свет, от которого я часто заморгала. Мне не удалось разглядеть из них ничего, кроме ярко-голубого неба и облаков. Темные шторы обрамляли громадные оконные проемы слева от нас. Две двойные двери намекали, что снаружи есть терраса или балкон. Справа я увидела массивный каменный камин, настолько большой, что в нем можно было зажарить стадо свиней. Перед камином стояли три кожаных кресла. Патина говорила о том, что их любили и часто ими пользовались. Три кресла. Я нахмурилась. Для Данте, Рорка и… как он назвал еще одного даймона? Амида, вспомнила я. Женское имя… вероятно.

Перед камином, где стояли кресла, лежал ковер ручной работы, который выглядел так, будто знавал лучшие времена. Золотистое сияние витало в воздухе. При всей его гигантской величине, в зале оказалось мало мебели, и я задалась вопросом, где мы находимся. Это тронный зал? Малая гостиная? Куда бы мы ни переместились, создавалось впечатление, что мы где-то высоко над уровнем моря. И Данте телепортировал нас сюда! Мне вдруг стало ясно, почему не сработали наши сигнальные колокола. Если все даймоны обладали такой способностью, то, очевидно, они могли приходить и уходить по своему желанию – даже не открывая Тенебрис. Тогда к чему эта суета с открытием врат? Лишь шоу для меня?