Божена последовала моему примеру и присела на оттоманку, возле Мириных клавикордов. Она во все глаза рассматривала золотую статуэтку индийского божка, стоявшую на столике напротив.

– Я хотела поговорить с тобой, – заявила Божена, снимая перчатки с изящных рук.

Выглядела моя сестрица, как обычно, божественно. Темно-синий атлас восхитительно шел к ее необыкновенным глазам, золотистые локоны соперничали с новомодной прической моей индианки, роскошная кашмирская шаль спускалась до пят.

– О чем же ты хотела поговорить? – спросил я заинтересованно, в то время как Мира послала в столовую горничную за фруктами.

– Разумеется, об Олениной, – повела плечами Зизевская. – Я поняла так, что ты, братец, – она бросила пытливый взгляд в мою сторону, – принимаешь самое непосредственное участие в ее судьбе. Или я ошибаюсь?

– Нет, моя милая, ты, как всегда, права, – согласился я. – Кстати, ты могла бы оказать мне одну неоценимую услугу…

– Кажется, я догадываюсь, какого рода будет эта услуга, – усмехнулась Божена.

Я молитвенно сложил руки у себя на груди.

– Разве я смогу тебе отказать? – Божена Феликсовна все еще продолжала улыбаться. – Элен всегда слыла несколько странной девушкой, – лицо моей кузины приняло серьезное выражение. – Этакой меланхоличной особой, – пояснила она. – Наталья Михайловна опасалась, что не сумеет… Как бы это сказать поделикатнее? Пристроить ее! По крайней мере, в свете ходили такие слухи.

– За ней и раньше водились какие-либо странности? – поинтересовался я.

– Ну, не так чтобы очень, – протянула Божена. – Я бы сказала, что Элен временами грустила, временами мечтала…

– Разве это так уж необычно для светской барышни? – нахмурилась индианка.

– Нет, – пожала Божена плечами. – Ей и жених подходящий сыскался. Поэт, кажется. К тому же, он офицер того же Семеновского полка, в котором служат Оленин и Кузнецов, – пояснила она.

– А вот об этом женихе, милая Божена, вы не могли бы рассказать мне подробнее? – принял я охотничью стойку.

– Да я о нем ничего особенного не знаю, – смутилась Божена. – Хотя… Дайте-ка припомнить! Кажется, он однажды выступал у меня в салоне на рауте. Андрей Раневский, – наконец, вспомнила она. – Да и Елене он, насколько я помню, нравился. Дело шло к свадьбе, но неожиданно помолвка расстроилась.

– Из-за чего? – в гостиной появился Кинрю.

– Кузнецов уличил его в чем-то недостойном, – нахмурилась кузина. – Кажется, он оказался всем должен, – Божена брезгливо передернула плечиком. – В свете шептались, что они даже стрелялись с ним из-за этого! Разумеется, Наталья Михайловна отказала ему от дома. Ох уж эти молодые люди! – Божена картинно возвела глаза к потолку, украшенному лепниной. – Потом Раневский уехал. Не знаю, правда, куда!

– Неужели это он сейчас преследует и пугает бедную девушку? – удивился Кинрю.

– Все может быть, – пробормотал я задумчиво. – Хотя, в этом случае разгадка оказалась бы неправдоподобно легкой! Значит, все дело было в его долгах, – заметил я после короткой паузы.

– Похоже, что так, – пожала плечами Божена Феликсовна, оправляя тюлевые ажуры на рукавах. Длинные серьги отбрасывали причудливые тени на ее шею и белоснежные плечи.

– Ну что же, – протянул я задумчиво, – надо бы подробнее разузнать про этого Андрея Раневского!

– Не сомневаюсь, Яков Андреевич, что вы эту попытку непременно предпримете, – усмехнулся Кинрю. Он переглянулся с Мирой, которая в ответ кивнула ему.

– А вам не кажется, что Оленину кто-то жестоко разыгрывает? – неожиданно спросила Божена, накручивая на палец короткие колечки золотистых волос, ниспадавших на плечи.