Одна и та же ситуация может обернуться и силой, и слабостью. Для формирования навыков и развития всем нам нужны социальные связи и взаимодействие с окружающими.

Бесконечно ругаясь с родителями, мы можем стать и хорошими бойцами, и инфантилами по жизни или, например, модными сейчас "чайлд фри".

"Я вообще не хочу детей" – говорят мне иногда мои юные клиенты. И с позиции психолога я не имею права разубеждать их в абсурдности этого желания. Мы можем только понять причину этого решения и попробовать посмотреть, истинно ли это желание или оно навязано.

"Я не хочу ребенка", потому что устала от родителей и их нравоучений? Или потому что хочу пожить для себя? Потому что не хочу, чтобы он был стеснен или над ним издевались, так же, как надо мной? За одним и тем же желанием могут скрываться совершенно разные чувства и чувства эти незакрытые, настоящие, говорят нам "о жизни", что человек ожил, что он живой.

Но когда ребенок "ту мач" живой, уже хочется сказать: "Ну посиди спокойно, угомонись!" (кстати, Гомон – интересный персонаж из славянской мифологии, как и кот Баюн) или просто по попе хлопнуть пару раз, чтобы разыгравшаяся энергия вернулась в основание, в первую чару (чакру), и дала возможность спокойно подышать взрослым.

Почему некоторым взрослым от живых эмоций детей сразу дурно? Кто делает из нас безэмоциональных роботов и кому это выгодно?

.

.

.

Начиная эту главу, я боюсь упасть с головой в собственную детско-родительскую травму. Параллельно с размышлениями она все-таки звучит в голове и долбит по вискам, поэтому я решаю рассказать вам о ней.

Неоднократно заменяя меня на другую девушку на работе, отец заменил меня полностью и в своей голове. "Хоть какая-то часть отцовской любви может мне принадлежать по праву? Или только трудясь и работая, я заслуживаю уважения и похвалы?" – думаю я. Меня так и подмывает его спросить: "У тебя теперь очередная "другая" дочь?" Когда я вижу это, чувствую, а как только не вижу, то и думать, соответственно, незачем.

Что это за чувство – "отцовство для дочери"? Чем оно так "срывает башню" папам, особенно после 46 лет? Обладание, власть, не проявленная ранее любовь?

Это прям плен какой-то, в который попадают все мои друзья и знакомые этого возраста. Тюрьма, которая держит в узниках не только мужчин, но и их спутниц. А, может быть, это страх старости и одиночества, и поэтому срочно надо сделать еще одного ребенка, завести еще одни близкие отношения. Ведь кто подаст воды там, у одра?

Эти мысли возникают, как правило, только на этапе создания нового. Но потом получается, что эти страхи приводят к тому, что дети бегут как от огня от такой навязанной ответственности. И не факт, что в тот самый момент, даже если жажда и возникнет, кто-то из детей готов будет стоять рядом. Они могут жить в других государствах, им могут не дать визу. А может быть и такое: "Налей себе воды прямо сейчас, ни в чем себе не отказывай".

Почему люди не могут любить безусловно? Не за что-то, а просто потому что?

.

.

.

Я пытаюсь понять, как вообще создаются ужасные отношения отца и дочери, которые совершенно не понимают друг друга. Не принимая эту безучастную, на мой взгляд, позицию отца, я сама влипаю в похожие истории.

Оправдываю себя тем, что сначала я готова была поменять все с каждым из партнёров, а потом смирилась. Мне хотелось эмоциональной разрядки, заботы, просто чтобы слышать вопросы "Как ты?" или "Как дела?" А на самом деле мне не хватало, не хватает и не будет хватать спокойного мудрого отца. И мне бесконечно мешают все эти бесчисленные бабы, которые лезут в его жизнь нескончаемым потоком: по работе, с проблемами, по своим делам. Он как проходной двор, и у него никогда нет там места лично для меня.