Титан встал со ствола поваленного дерева и громко сказал:

– Эй, смертный! Хорош орать. Иди к костру, и ничего плохого тебе за это не будет. Только выгоду получишь. Прародительницей Геей клянусь… А если не подойдешь, то я тебя догоню и все равно приведу. Только сделаю это с помощью пинков и подзатыльников. Выбирай, что тебе больше по нраву?

Аэк замер. Сатир сообщил:

– Раздумывает.

– Заткнись! – категорично заявил титан. – Не мешай.

Аэк, оплетенный колючими ветками, не шевелился, сдерживая боль. Он думал, что о нем забудут. Напрасно.

– Эй! – крикнул титан. – Ты идешь, или тебе помочь?

Аэк тяжело вздохнул и помолился Зевсу, который, как известно даже самому распоследнему остолопу, недавно победил всех титанов напрочь. После этого он осторожно освободился от колючих ветвей и выбрался на поляну.

Титан, увидев его, невозмутимо произнес:

– Ну вот. Молодой. То, что мне и было нужно.

– И как ты это определил? – спросил сатир. – Все они одинаковы. Волосатое сиволапое зверье.

– Если ты еще хоть раз об этом заикнешься, я тебе дам по башке кулаком, – с раздражением в голосе заявил титан и сел. – На свои шерстяные мослы сначала посмотри да протри рога ослиными ушами! Тоже мне, эталон цивилизации…

– Так это не мое тело! Я им пользуюсь. Временно.

Титан опять поднялся на ноги.

– Все, все, молчу, – скороговоркой произнес сатир и заткнулся.

Титан посмотрел на Аэка и миролюбиво сказал:

– Эй, человек, иди к нам.

Аэк подошел, остановился у костра и покосился на сатира. Тот, противно ухмыляясь, разглядывал человека и молчал. Ничего хорошего его присутствие не сулило. Всякий охотник знал, что сатиры – мерзопакостные творения титанов, созданные для того, чтобы вредить людям, забравшимся глубоко в лес.

Титан успокаивающе промолвил:

– Не бойся этого придурка. Он тебе ничего плохого не сделает. По крайней мере пока я здесь. Садись рядом со мной.

Титан похлопал рукой по стволу поваленного дерева.

Аэк не принял его приглашения. Он уселся на землю таким образом, чтобы оба существа были в поле его зрения. Титан пожал плечами, сам сел на бревно и спросил:

– Как тебя зовут?

– Аэк, – ответил Аэк.

– Странное имя, – удивился титан.

– Так назвал меня отец, когда услышал первый изданный мною звук, – объяснил Аэк.

– Странные звуки издают сейчас дети, – задумчиво заметил титан.

– Ничего странного, – сказал Аэк. – Я напился материнского молока и отрыгнул.

– Ха-ха! – рассмеялся сатир. – Что я говорил! Цивилизация отрыжки!

Рука титана резко нырнула куда-то за спину, затем поднялась и сделала метательное движение. Вслед за этим раздался гулкий звук удара, и сатир с воплем опрокинулся с валуна назад. Послышались стоны и невнятное бормотание. Титан, не обратив на это никакого внимания, повернул голову к человеку.

– Хороший бросок, – одобрительно сказал Аэк. – Чем это ты его так?

– Камнем промеж рогов, – ответил титан. – Ну, что ж… Имя как имя. Везде свои обычаи. Хотя, если честно, то папаша твой – довольно веселый человек.

– Нет, – покачал головой Аэк. – Веселый человек – бывший вождь нашего племени. У него тоже в свое время родился сын. Первым звуком, услышанным от него, был шум испускаемых газов. Поэтому вождь назвал своего сына просто – Пук.

Раздававшиеся из-за валуна стоны сменились резким визгливым хохотом. Титан, морщась, взглянул в ту сторону и опять обратился к Аэку:

– Теперь, я так понимаю, сыну вождя живется интереснее, чем тебе.

– Не то слово, – подтвердил человек. – Некоторое время назад старый вождь пошел с сыном на охоту. Вернулся обратно один сын и поведал, что отца съел медведь. Поэтому теперь Пук стал новым вождем. Он тут же запретил называть себя Пуком. Потребовал зачем-то, чтобы все называли его Пшиком. Я тихонько пошутил, что лучше нарваться на звонкий геройский пук, чем на тихий и подлый пшик. Сейчас половина племени называет его по-старому – Пуком, другая половина – Пшиком. Причем смеются обе половины, а я почему-то теперь его главный враг.