Во-первых, в плане «внешнего освобождения» личности – изменения внешних обстоятельств, изменения социальной среды за счет неизбежных упрощений, нивелировок, что зачастую ведет к росту безответственности и невменяемости, радикализма и экстремизма.

Во-вторых, в плане развития «внутренней свободы» – расширения и углубления духовного опыта личности.

В обоих этих случаях речь идет фактически о «вручении вины», об очерчивании границ самосознания «Я» путем разъяснения и осознания поля свободы и ответственности личности. На этой идее основана духовная, нравственная и правовая культура современного общества. Однако, особенно в условиях тотальной и интенсивной социальной трансформации, не менее важным становится другой аспект, связанный не столько с очерчиванием и фиксацией границ самосознания личности, сколько с динамикой, расширением и углублением сознания, личностного потенциала в целом. В этой связи особый интерес представляют процедуры перехода сознания из одного состояния в другое, связанные с утратой определенности, прорывом к трансцендентному, слиянию с некоей неструктурированной общностью.

Свобода и справедливость, интуиция и метод, образ и дискурсия – во всех этих случаях речь идет о великой взаимодополнительности трансцендентного и сущего, ценностно-желанного и реально возможного, связанной с двойственной природой человеческой индивидуальности, ее открытостью как бытию, так и небытию. Эта взаимодополнительность, напряжение, ею вызываемое, и порождают смысл, осмысленный характер человеческого существования и возможность осмысления действительности.