Он сказал нам ждать пришествия Спасителя и заверил нас, что тот скоро и неожиданно явится. Далее он предупредил нас, чтобы мы были начеку и были готовы сопровождать его к светлым и счастливым Охотничьим Угодьям, чтобы мы раскаивались в наших грехах, чтобы мы распространили новый танец среди нашего народа в Пайн-Ридж и периодически исполняли его до тех пор, пока сам Спаситель не появится».

Сразу по возвращению этого отряда сиу домой, ими был продемонстрирован соплеменникам танец, имитирующий то, что они видели, когда были среди ютов. Но большого впечатления это не произвело до тех пор, пока шаманы не начали усиленно внедрять новый ритуал и руководить им. Танцы проводились по несколько дней в месяц до середины августа 1890 года. Затем, почти без всякого убеждения со стороны шаманов, большую часть народа охватило дикое и всеобщее желание приветствовать ожидаемого «мессию», как только он ступит на землю.

Индейские резервации в штатах Северная и Южная Дакота. Резервация Пайн-Ридж (белая стрелка), резервация Роузбад (желтая стрелка), резервация Стэндинг-Рок (красная стрелка), резервация на реке Шайен (голубая стрелка)

«Индейский агент», тогда работавший в этом районе, опасаясь, что энтузиазм сиу может закончиться вспышкой насилия, посетил лагерь вождя по имени Белая Птица в сопровождении четырнадцати индейцев-полицейских (из тех, кто перешел на службу правительства). Когда он приблизился к деревне, двадцать диких парней выскочили из кустов и, направив на пришельцев свои «винчестеры», призвали агента остановиться. Они не позволили ему продвинуться вперед и вынудили группу вернуться, угрожая смертью, если агент попытается помешать их танцу.

Весть об этой вызывающей акции распространилась по стране, как лесной пожар, и, будучи преувеличенной ежедневной прессой, заставила многих белых поселенцев подготовить свои пожитки к отправке в ближайшие станции на железной дороге.

Известие о неспособности агента остановить «танец мессии» достигло индейцев в резервациях Роузбад и Стэндинг Рок, и краснокожие сначала заинтересовались, а затем и увлеклись новой причудой. Встречи разных племен и совместные танцы устраивались в местах, удаленных от постов агентств, чтобы никто из белых чиновников не вмешивался. Конечно, и сиу, и белые были очень взволнованы, но по разным причинам. Первые были готовы восстать и желали навсегда сбросить гнусное иго угнетения; последние опасались за безопасность своих домов и семей.

Если танцы по-прежнему носили религиозный характер и не содержали воинственных призывов, то не могло быть никаких возражений против танцев сиу. Но белые старожилы и те, кто пережил индейские войны, хорошо знали, что вспышкам насилия всегда предшествовали серии танцев. Однако, хотя эти люди были хорошо знакомы с индейскими обычаями, они не смогли различить религиозную церемонию от военного танца. Отсюда последовала очень серьезная ошибка, заключающаяся в обвинении во враждебных намерениях многих дружелюбных индейцев, присоединявшихся к танцу только для поклонения их божеству.

Это обвинение вкупе с прибытием в четыре-пять раз больших войск, чем было необходимо для подавления небольшого числа подстрекателей, которые позже бежали, привело к тому, что более робкие индейцы покорились власти «индейских агентств», в то время как более храбрые мужчины среднего возраста и молодежь устремились на север.

Престарелый вождь сиу Красное Облако так описывает начало повального увлечения пропагандой новоявленного «мессии»:

«Мы чувствовали, что белые насмехались над нашими страданиями. У нас не было газет и некому было говорить за нас. У нас не было никакой продовольственной компенсации. Наши рационы снова были сокращены. Вы, кто ест три раза в день и видит своих детей здоровыми и счастливыми. вы не можете понять, что чувствуют голодающие индейцы… Мы были в обмороке от голода и обезумели от отчаяния.