Преимущество у «Твиттера» тоже было, и оно перевешивало местную деградацию: стойкое чувство комьюнити. Правда, это было херовое комьюнити – токсичное, готовое высмеять его в любую минуту, как он сам, не переставая, высмеивал других, проявляя самую жестокую изобретательность. Это напоминало школьный буллинг, когда ты присоединяешься к травле, чтобы самому не стать ее объектом. Илья – хилый и застенчивый – имел все данные, чтобы стать прекрасной мишенью для буллинга еще в школьные годы. Но одноклассники не торопились кошмарить Илью. Да, его презирали и считали лохом, но в целом терпели. И даже этот статус дался ему с трудом. Он вертелся и пресмыкался, чувствуя себя ужом. Таскался за косяком сильных и успешных одноклассников, был безотказен, если просили списать, стоял на стреме, когда другие затевали пакостную шалость. И все же каждый день он шел в школу с тревогой о том, что однажды его перестанут терпеть и из пустой ручки в него полетит жеваная бумага. Что внезапно в проходе ему подставят подножку. Спрячут рюкзак и накидают туда мусора. Загонят в туалет и макнут головой в толчок.

Правда, пока в их классе училась Аня Мальцева, ему это не грозило – все это происходило с ней. Это не он, а она сидела, не смея поднять красного лица, под градом бумажных плевков и насмешливых шепотков. Она пряталась на пожарной лестнице после уроков и ждала, когда все уйдут, чтобы безопасно добраться до дома. Один раз Илья даже видел ее там и слышал, как она всхлипывала.

Аня пришла в седьмом классе, и ее сразу все невзлюбили. Лицо Ани вечно блестело, за что девочки прозвали ее Смальцева. Они говорили, что лицо у нее словно намазано топленым жиром, смальцем. Они же утверждали, что у нее грудь пятого размера. На что она возражала: «Да у меня размер А!» – «А значит „арбузный“», – интерпретировали одноклассницы. Они растрепали по всей школе, что месячные у Смальцевой начались в восемь лет. Подло втерлись в доверие и выяснили, что Аня мечтает о «профессиональной фотосессии» в шипастом ошейнике и кожаной мини-юбке. На следующее утро они разнесли, что скромница Смальцева – та еще оторва в свои четырнадцать. С тех пор жизнь Ани Мальцевой превратилась в ад. Началось все с надписей помадой на зеркале в женском туалете «Смальцева – шлюха». Издевательства продолжались несколько лет: никто из учителей гимназии ничего не сделал. А кончилось все тем, что в одиннадцатом классе Аню затолкали в темную мужскую раздевалку, где ее по очереди облапал каждый желающий.

Итак, Илья снова лезет в телефон, сдвигает вниз голубую птичку, и твиты прогружаются. Ну и понаписали тут, пока он работал. Забыв обо всем, скроллит ленту: люди снова ноют, хохмят, о чем-то срутся, переходя на оскорбления. Он не может ответить пользователю Hunter Eyes, а этим всем придуркам – как нефиг делать. И он отвечал. Особенно тяжело ему было пройти мимо твитов ярких, красивых девушек. Эти девицы ущемляли его свободу и одним своим видом нарывались на критику. Илья считал: все, что делается в интернете, делается на людской суд. Тот, кто выкладывает контент, будто подписывает соглашение с другими пользователями, разрешающее им его обосрать. Написала пост – будь готова, что с тобой не согласятся. Выложила фото в нижнем белье – будь готова, что твою фигуру, как и нравственность, будут бурно обсуждать. Вот очередная твиттерская попрошайка сфоткалась в нижнем белье и приписала номер карты. Илья выстукивает пальцами по экрану, что она никогда не сможет построить нормальные отношения; что на нее не посмотрит ни один здоровый мужчина; что она разменивается на случайные связи и торгует нюдсами в сети, забивая кричащими татуировками внутреннюю пустоту и ощущение ненужности. Как бы она ни распиналась, что счастлива и довольна собой, это не может быть правдой. Она измазалась грязью, и это дает Илье основания плюнуть в нее. Больная, как горячечная фантазия, испорченная, как забытый в глубине холодильника гнилой лук. Неправильная насквозь, вдоль и поперек. И к тому же жирная и страшная; небритые подмышки, на минуточку, – это отвратительно и негигиенично. Его почему-то волнует этот спор, и он пытается доказать девушке свою правоту, пока не попадает в бан. Ему не впервой. Он выругался матом, вздохнул и написал в своем профиле: «Меня забанила очередная твиттерская прошмандовка. Обиделась на правду». Но тут же подумал, что сейчас снова придет Хантер учить его жизни, и на всякий случай удалил твит.