Мальчика лет пяти-шести увидела спустя полчаса и не смогла пройти мимо. Он сидел на стульчике в детском уголке продуктового отдела супермаркета и никак не реагировал на происходящее вокруг. Его не интересовали ни яркие игрушки, ни карандаши, ни детишки, галдящие в игровой комнате неподалеку. Он напомнил мне Тимура в детстве. Такой же худенький, седовласый, безликий. С опущенными плечиками, бледным равнодушным лицом и с таким же пустым безжизненным взглядом, устремленным в пустоту.

К тому времени мой резерв еще не восстановился, но для пробуждения ребенка его определенно хватало. Сказав Доминике, что догоню ее через минуту, направилась к мальчику, на ходу просматривая его ауру. С удовлетворением обнаружив во втором слое переливающиеся капельки, подошла поближе, присела на корточки и, улыбнувшись, тихо сказала:

– Привет.

Мальчик апатично повернул голову и стал медленно разглядывать мое лицо. Наши взгляды встретились всего на несколько секунд, но мне этого хватило, чтобы изменить его жизнь навсегда. Зеленые лучики появились и исчезли, мальчик вздрогнул, зажмурился, стал с усилием тереть глазенки кулачками. Я поднялась и тут же ушла, стараясь ровнее держаться на ногах, чтобы не привлекать к себе внимания. Оглянувшись, запечатлела в памяти испуганное выражение детского лица и небесного цвета глаза, разглядывающие прежний мир, неожиданно ставший другим.

Вчера закончилось, пришло сегодня. День рождения Доминики и легендарный квест «Любовь Дракона». Я настроена решительно и по-боевому, но сильно волнуюсь. И мне страшно. Как всегда. Хотя нет, не как всегда. Чуточку меньше.

Изменения подкрались незаметно, словно исподтишка. Сверхэмоции никуда не делись, просто я научилась по-другому их воспринимать и по-другому к ним относиться. Это сложно объяснить, легче почувствовать. К тому же ощущения приятные.

Я стала смотреть на свои эмоции как бы со стороны. Хотя на самом деле увидеть не всегда могу: переключить зрение с обычного на энергетическое возможно только в состоянии расслабленности, а расслабиться, когда страшно, у меня не получается. Пока. Да, я помню те щупальца страха, которые видела благодаря Айштару, однако повторить сей прием не удается. Но я не сдаюсь, потому что процесс совершенствования – процесс с бесконечной глубиной. Так говорит Повелитель Сумеречного мира, и я с ним полностью согласна.

А вот и Карим.

– Доброе утро, – я чмокнула застывшего на пороге друга в щеку. – Проходи, не стесняйся.

– Доброе, – сказал Карим, не сводя с меня восхищенных голубых глаз и до безобразия смущая мою скромную персону. – Классно выглядишь.

– Спасибо, – выдохнула я, стараясь не обращать внимания на слишком откровенный взгляд и на бурный поток соответствующих эмоций.

– Балдею, когда ты смущаешься, – выдало это голубоглазое солнышко и тепло улыбнулось, искренне так, по-детски.

А потом начались сюрпризы. Один за другим, причем каждый последующий круче предыдущего.

Святослав и Ильдар прибыли без Тимура и Дамира, зато в сопровождении стройной блондинки полуЭЛ, которая представилась Светаликой. Как выяснилось позже, эта молчаливая блондинка в черной облегающей одежде со светло-серыми глазами учится вместе с нашими парнями в Военной Академии и она – единственная девушка на факультете Внутренних войск.

Тимур явился минут через десять. И не один, а с Викторией Найтли. Сказать, что я была в шоке, – ничего не сказать, но что творилось с Каримом, это надо было видеть! Его неэстетично отвисшая челюсть и вытаращенные голубые глазищи вызвали у Тимура веселую улыбку, превратившуюся в приступ хохота, после того как Виктория чуть не задушила в объятиях обалдевшего паренька, а потом, пока он не успел опомниться, обхватила его лицо изящными ладошками и впилась в губы крепким поцелуем. Карим от избытка чувств побледнел и пошатнулся, Виктория же мило поздоровалась с остальными, оценивающе оглядела собравшихся парней и, ни капли не смущаясь, спросила: